Опасное испытание

Я хочу рассказать о трагических и одновременно мистических событиях, свидетелем которых я стал свыше четверти века назад.
В 1980 году я после окончания одного престижного технического вуза был направлен на работу в закрытый НИИ, который занимался прикладными аспектами ядерной физики.
Поскольку в те времена наземные испытания ядерного оружия уже не проводились, в СССР осуществляли опыты с «изделиями» под землей на полигоне в Казахстане. Вот туда я и отправился в свою первую командировку с двумя коллегами.
На следующий день, где-то за час до подрыва, мы заметили, что приборы, подключенные к датчикам, дают сбой. После прозвонки цепей стало ясно, что один из кабелей разорван. Леша — старший группы — связался с начлабом и сообщил о проблеме. Шеф потребовал любой ценой устранить поломку. О переносе испытаний не могло быть и речи. У нас оставалось менее часа на то, чтобы вскочить в уазик и проехать вдоль кабеля к распределительному щитку, расположенному на поверхности.
Меня, как самого молодого и неопытного, оставили у приборов, а Леша с Виталиком, схватив инструменты, выскочили из бункера. Начальство уже предупредило ответственного за безопасность, и их беспрепятственно пропустили на охраняемую территорию.
Через 20 минут мои коллеги сообщили по рации, что обнаружили неисправность — какое-то животное перегрызло один из кабелей рядом с распределительным щитком. Пока все было в разумных пределах — двадцать минут на ремонт и еще около десяти на обратный путь. Я доложил начлабу — он вроде успокоился.
Вскоре я увидел сигнал на индикаторе и сообщил об этом ребятам. Те пришли в восторг и сказали, что убираются из этого «гиблого места». Но через минуту я вновь услышал голос Леши — он был крайне взволнован и заявил, что «эта чертова машина не заводится». Пешком из опасной зоны им было уже не выбраться, а помощь посылать поздно — до взрыва оставалось всего пять минут.
Я связался с шефом и стал умолять его договориться об отмене испытания, однако он даже слушать не стал — повесил трубку. В бункер военных, которые управляли взрывом, у меня доступа не было, да к тому же было ясно, что они меня не послушают. Я включил приборы фиксации и стал ждать.
Когда по громкой связи пошел обратный отсчет, я закрыл лицо руками и вжался в угол — так было страшно. Вдруг земля под ногами затряслась, с потолка посыпалась штукатурка и раздался гул, от которого мурашки бежали по коже. Приборы «радостно» запищали и застрекотали, фиксируя показания датчиков.
Все ожидали, что бездыханные тела Леши и Виталия с множественными внутренними повреждениям обнаружат очень быстро, но их так и не нашли, хотя обшарили все в радиусе сотни километров. Перевернутый уазик лежал почти у эпицентра, а их не было, как будто испарились.
Мне пришлось сотни раз рассказывать о том, что произо­шло в тот день десятку различных комиссий.
А через год, когда я немного пришел в чувства и, казалось, оправился от потрясения, ко мне ночью явились Леша и Виталик. Они были полупрозрачные — и светились. Сначала я решил, что у меня помешательство, но они успокоили и сказали, что это не так. По их словам, они реально существуют, но только в форме электромагнитных полей. Чтобы я их увидел, они проявили себя в оптическом диапазоне, а чтобы услышал — с помощь плазмы генерируют акустические колебания.
Я беседовал с ними до утра и узнал, что ребята до последнего пытались завести машину — и взрыв произошел прямо под ними. Что было дальше, они не помнят, но сознание стало к ним постепенно возвращаться, и они поняли, что энергия взрыва перенесла их в «электромагнитный» мир, в котором тоже обитают разумные существа. По их словам, они сейчас как в раю и нисколько не жалеют, что покинули мир грубой материи.
Как только первый луч солнца проник в окно моей комнаты, Леша и Виталик, попрощавшись, растворились, и больше я их никогда не видел.