Подменыш

Вообще, как говорится, «я не волшебник. Я только учусь».
А учусь я на художника. Не сказать, чтобы я творила шедевры, но результаты уже достаточно неплохи. И вот моя тетя (седьмая вода на киселе, если честно) как-то попросила разрисовать стены в комнате дочери. Восторгу моему не было предела, ибо там действительно было, где размахнуться. Извращаться тоже не пришлось. Ну что попросит дите пяти лет от роду? Девочка с огромными синими глазами пробормотала что-то вроде: «Сказку!» – и уткнулась носом в плечо матери. Она всегда меня удивляла. Такая мудрая, такая серьезная… но ужасно капризная.
Сказку – так сказку, что нам, сложно, что ли? На роспись комнаты с полу до потолка ушло чуть больше трех дней. Тетя предложила мне остаться на это время у них, чтобы мне не таскаться через полгорода. Спала я в той же детской, дитё – с родителями. Устроилась я на первую ночь, гордо окидывая взглядом карандашные наброски на стенах. Кое-где уже были первые мазки краской – я пробовала цвет неба. Замок на горе, река внизу, лес, выходящий из леса единорог и летящий в небе дракон. Красота…
С этими мыслями я и уснула.
Сон сменился совершенно внезапно – только что было что-то абстрактно-бессмысленное, и вдруг картинка резко перескочила. Появилась она. Женщина была красивая, но жуткая. Именно такое сочетание – пугающая красота.
– Нарисуй меня, – повелительным тоном заявила женщина.
Заявила и пропала – будто и не было никогда. А я проснулась.
Солнце только-только начало восходить над горизонтом.
Я вскочила и потянулась к карандашу. Рядом с единорогом появилась фигура женщины в зеленом платье….
Почти до конца работ я не притрагивалась к ней. На третью ночь, когда я окончательно решила, что не буду рисовать эту жуткую красавицу, она явилась снова.
– Нарисуй меня! – и это был уже не просто приказ. Со скрипом, но я подчинилась.
Я честно старалась сгладить острые черты лица, придать ей более дружелюбный вид… Но женщина выходила такой, какой была в моем сне. Закончив, я скептически смотрела на нее. В комнату внеслось дитё. И застыло. Но только на мгновение. Потом это чудо в розовом платье рванулось вперед – только успела ее поймать – краска еще не высохла.
– Мама! – крик был такой, как будто ребенок смотрит на мать, уходящую от него.
Она тянулась туда, где на стене была изображена миниатюрная красивая, и в то же время пугающая женщина.
Прибежала мать, восторженно оглядела комнату. На дочь, во все глаза глядящую на изображение женщины, она так и не посмотрела.
Напоив чаем, меня отпустили домой.
Через несколько дней позвонила тетя.
– Ты представляешь! – восторженно верещала она в трубку – Дашенька совсем перестала плакать по ночам! Раньше уснуть не могла, а теперь только уложи ее – улыбается и спит. Не капризничает больше, тихая стала, добрая.
Я ее слушала, и мне становилось не по себе. Под предлогом «соскучилась» я заскочила к ним в гости на той же неделе. Дите сидело на полу в своей комнате и кому-то что-то сосредоточенно лопотало. Только слова больше были похожи на трель…
– Дашенька, а с кем ты разговариваешь? – спросила я, подсаживаясь к ребенку. Меня наградили долгим взглядом.
– С мамой, – шепотом ответила она.
Я в шоке смотрела на женщину, изображенную на стене.
Ну да. С мамой…
Когда тетя ходила беременной, ее старшая дочь от первого брака бурчала «что ей оно не надо, что все будет на ее плечах, что мать – кукушка…». Отчасти она была права – Дашеньку воспитывали все вокруг, кроме родной матери. Той просто было некогда возиться с грудным ребенком.
Итак, накануне родов старшая дочь пробормотала что-то совсем уже неприемлемое: «Не будет этого ребенка! Не будет! Скорее, его фейри унесут, чем я позволю ему появиться в семье!»
На мои гневные проповеди на тему «ребенок-то в чем виноват?!» она только хмыкала…
Родилась девочка, хотя все УЗИ показывали, что это мальчик. Блондинка, несмотря на то, что блондинов в семье нет. С глазами синими-синими, огромными, чистыми… и мудрыми.
Росла – характер портился. Она стала агрессивной, отталкивала людей, стремилась остаться одна. Ей вообще никакой помощи не нужно – постоянно всё сама.
Только иногда она становилась тише и ласковее, позволяла себя обнимать… Разительная перемена до сих пор не идет у меня из головы. На стене появилось изображение женщины из Потаенного Народа, ребенок успокоился…
Поживем – увидим, что из этого выйдет в итоге…