Позвала прабабушка

Эту историю я узнал совершенно случайно. Побывал на кладбище, где похоронены родственники, а потом решил пройтись, пока живая родня поминает почивших и, стоя у могил, в очередной раз обсуждает житейские дела.

Брожу между крестов и памятников, вдруг вижу – около одной совсем маленькой могилы стоит убитая горем молодая женщина в чёрном платке. На памятнике выгравировано имя: «Ричард Баскин». Я удивился и немного замешкался.

– Ищете кого-то? – спросила женщина.
– Да вот бабушку навещал. Решил пройтись.
Возникла пауза.

– А я к сыночку пришла, – прервав молчание, сказала дама.
– Редкое у него имя, – заметил я. – Примите мои соболезнования.
– Оно несчастливое и ничего, кроме горя, нам не принесло, – женщина расплакалась.

У меня с собой была фляжка коньяка, безутешная мать от него не отказалась. Мы познакомились. Немного успокоившись, Светлана рассказала мне свою историю.

– Говорят, беременным нельзя посещать кладбища, – начала она. – Но я считала это суеверием и, когда умерла любимая бабушка, пошла на похороны. Знаете, самое невыносимое – не прощание с покойником, а когда над свежей могилой за несколько минут вырастает холмик.

Мне тогда стало очень грустно, и я решила прогуляться, прямо как вы сейчас. Ходила, глазела на надгробия, а в голову лезли тягостные мысли о неизбежном для каждого человека конце. И тут увидела фотографию красивого мальчика, на его памятнике было написано «Ричард Львов». Ричарду было всего семь лет. Сама не знаю почему, а хандра сразу прошла. Я ещё подумала: надо же, какое прикольное у мальчишки имя, почти как Ричард Львиное Сердце!

Ближе к родам увидела странный сон. Будто гуляю на площадке с симпатичным малышом, очень похожим на меня, и говорю ему:
– Ричард, не торопись, а то упадёшь!

– Не упаду! – кричит он в ответ. – Мама, я хочу летать как птица! Я обязательно научусь и улечу высоко-высоко, выше всех!

С тех пор я почему-то уверила себя, что моего сына нужно обязательно назвать Ричардом, было приятно просто произносить это имя. Но семья не одобрила мой выбор, муж крутил пальцем у виска: «Светка, что за глупости? Ты, наверное, ещё от родов не отошла, вот и мелешь всякую чепуху!»

Но я умела настоять на своём, тем более что имя малышу мы во время беременности так и не придумали. После недели семейных споров муж сдался.

– Вова, ты только подумай, какое замечательное имя – Ричард! – утешала я супруга, любуясь новеньким свидетельством о рождении. – Оно имеет сразу два значения: «отважный вождь» и «богатое сердце». Только послушай, как благородно звучит: Ричард Баскин! Наш сыночек обязательно станет богатым, смелым и счастливым!

Знакомый священник сказал тогда, что крестить ребёнка с таким именем не получится – в православных святцах его нет. Но я была дамой не особо верующей и ответила ему: «А мы и не торопимся с этим делом. Вот вырастет – пусть сам решает, под каким именем креститься и надо ли ему это вообще». А сама думала: если что – мы и у католиков покреститься можем, они это имя одобряют.

Мой Ричард рос красивым, весёлым и сообразительным мальчиком. В три с половиной года научился читать и освоил двухколёсный велосипед, в шесть – неплохо танцевал и знал английский язык на уровне средних классов. Почти не болел, был ловким и сильным.

Когда сыночку исполнилось пять, мне приснился ещё один сон, только очень страшный. Будто привожу сына в детский сад, открываю дверцу шкафчика, и вижу, что на тыльной стороне написано: «Ричард Львов, 7 лет». А на дверце выгравирована фотография моего сына.

Проснулась в холодном поту. Что за бред? Почему Львов? Ладно, решила всё это выкинуть из головы, да и люди говорят, что снам верить нельзя. Но год спустя увидела ещё один сон. Снилось, что мы с Ричардом гуляем по лесу и вдруг неожиданно оказываемся на кладбище. Подходим к могилке тёзки, Ричарда Львова, а сын мне и говорит: «Мы с ним скоро познакомимся». А потом посетили могилу бабушки, и Ричард заявил: «Меня прабабушка в гости звала, говорит, что там хорошо!» Я тогда проснулась среди ночи и заплакала. Обняла сына, прошептала: «Никому тебя не отдам!»

Через несколько месяцев мой мальчик неожиданно заболел. Врачи вовремя не распознали менингит, да ещё и ошибочно назначили лекарство, вызвавшее аллергию. Ричард сгорел очень быстро, буквально нескольких дней не дожил до семилетия.

Накануне похорон я слегла в больницу с тяжёлым нервным срывом. Никого не могла видеть. Вова провожал сына в последний путь без меня. Ричарда похоронили рядом с бабушкой.

Из больницы вышла на девятый день после похорон – и сразу на кладбище. Села на могилку сына и прорыдала на ней до ночи, там и уснула. И увидела тот, последний сон. Ричард был в сияющей белой рубашке, доходящей до колен. Сын улыбнулся и сказал:
– Мама, не надо было тебе меня так называть! Но ты не плачь, мне здесь хорошо, мы с Ричардом стали друзьями, он прикольный.
Очнулась от ночного осеннего холода, вышла за ограду и потеряла сознание. Из забытья меня вывел голос мужа:
– Совсем с ума сошла! Напилась, что ли? Умереть хочешь? Не дури!

Надо же – до него только дошло, куда могла запропаститься жена, пропустившая похороны сына.

На следующий день я снова пришла на кладбище. Долго стояла у могилы и просто рассказывала сыну, как мне без него плохо. И тут – не поверите – вдруг захотелось пройтись, как и вам. Ноги сами понесли куда-то. Опомнилась у могилы того самого мальчика, Ричарда Львова.

– Это ты во всём виноват! – закричала я со злобой и тут же услышала за спиной женский голос:
– Что вам нужно, женщина? Это вообще-то могила моего сына. Вы заблудились?

Рядом стояла печальная дама в чёрном, мы разговорились. Это была мать Ричарда Львова, её тоже звали Светланой. Как оказалось, её сын тоже скоропостижно умер – и тоже от менингита, диагноз – в точности как у моего Ричарда. Это невероятно! Все эти совпадения не могли меня не шокировать.

Мы подружились со Светланой. И до сих пор не решились снова стать матерями. Обе вскоре развелись, от неё муж ушёл через три года после смерти ребёнка, а от меня – после годовщины смерти Ричарда.

Автор: Алексей Дёмин