Про морозобойкую яму, хрономиражи и мальчика с собакой

Есть в Ленинградской области, в ста километрах от Петербурга, место, которое называется Посадников Остров. Так называется и деревня, и садоводческий массив, в котором расположена моя дача.

Дачу я люблю. С ней многое связано. Хорошие, добрые воспоминания детства, верные друзья… И всё же есть и другие чувства. Страх, например. Иррациональный.

Я знаю, что когда-то здесь шли ожесточённые бои на подступах к Ленинграду, гибли советские солдаты и солдаты Вермахта. Знаю, что в 18-19 веках здесь был монастырь, поспешно по необъяснимой причине покинутый монахами…

Вот и садоводства медленно, но верно становятся безлюдными. Это можно объяснить логично и просто – стареют пенсионеры, которым давали эти участки, а их дети и внуки не так уж заинтересованы в щитовых домиках на дешёвой неплодородной земле… В самые мягкие и тёплые зимы в нашем садоводстве что-нибудь обязательно вымерзает. Яблони стоят по весне страшные, голые, как обугленные… Да и сама весна не спешит заглядывать в это место. Скептики говорят, мол, бывает такое, называется “морозобойкая яма” – место, где постоянно случаются заморозки.

Летом у нас тучи комаров, а ближе к вечеру наползает мерзкий сырой туман. Ползёт он от леса, страшно и неумолимо, как живое существо.

По ночам из леса доносятся странные звуки – свист, хруст, шипение и щёлканье, напоминающее выстрелы. Говорят, так “стреляют” пластиковые бутылки, остывая после жаркого дня, но лес у нас чистый, и бутылкам там взяться неоткуда. Иногда возникают “призрачные собаки” – собачий лай со стороны леса. Лес этот пустынен, тянется на несколько десятков километров, за ним – город Кириши, лаять там просто некому. Скептики, опять же, говорят, что во всём виновато эхо. Лай, мол, отражается от леса, а идёт звук из самого садоводства. Может быть. Но не факт. В садоводстве собак – раз, два и обчёлся, а звук такой, будто целая свора лаем захлёбывается.

Из трёх плёнок, отснятых дедушкой моего друга в этом лесу, две оказались непригодными к проявке, а на третьей половина фотографий были бракованными – часть снимка занимали какие-то пятна… При этом фотоаппарат был исправен, а плёнки покупались в разное время в разных местах.

Наши соседи, два брата, в детстве заплутали в этом лесу: зашли пособирать черники, а потом их что-то напугало. Л. рассказывал, что вдруг разом замолкли птицы и в тишине стал отчётливо слышен хруст веток под чьими-то тяжёлыми шагами. Тогда они рванули с места, долго бежали и заблудились. Искали их всем садоводством, а нашёл их собственный дед. Как нашёл – отдельная история. Говорит, постоянно видел их стоящими невдалеке перед собой, а когда подходил ближе, видение отдалялось. Так и вышел к полянке, где испуганные ребята уже собирались устраиваться на ночлег.

У нас принято убирать все вещи с участка с наступлением темноты, потому что иначе их можно просто не найти утром. Я, например, однажды недосчиталась резиновых тапочек, а моя подруга – игрушки. Можно было бы списать это на мелких воришек и хулиганов, на кошек или собак, если бы не одно “но” – я сама видела, как ночью в безветренную погоду по участку катилось металлическое ведро. Само по себе. Ощущение было, что кто-то пинает его перед собой.

У соседей однажды утром вся поверхность пруда оказалась засыпана яблоками. И это при том, что яблони от него метрах в двадцати.
Пару раз у нас оказывался пустым рукомойник у крыльца, а в раковине стояла грязная вода, как будто кто-то ночью старательно мыл руки, перепачканные землёй. И это при том, что участок окружён забором с запирающейся на ночь калиткой.

В темноте после заката солнца часто кажется, что под окнами кто-то ходит. Шуршит трава, хрустит гравий, выглянешь – никого.

Или смотришь в створ дороги – идёт фигура и вдруг пропадает. Как будто выключили изображение. А там даже свернуть некуда – канава и лес. В массиве много брошенных домов, незаселённых садоводств, улиц, прорубленных в лесу, но не застроенных. Не улица – просто дорога, лес с двух сторон, и в конце тоже лес. Тупик.

Прежде чем рассказывать следующую историю, надо заметить, что у нас на улице почти не бывает чужих. Незнакомый человек, идущий по твоей улице – ЧП, о котором нужно предупредить родителей, потому что все улицы параллельны и заканчиваются лесом, чужому просто нечего здесь делать. Каждый ходит по своей улице. Странная логика, но примите её на веру.

Нам было лет по семь, мы играли у дороги, когда с участка одного из наших соседей неожиданно появился мальчик с маленькой чёрной собачкой. Незнакомый мальчик лет шести-семи, прилично одетый, загорелый. А у нас, как вы помните, как в приграничной полосе – “неписаный закон: мы знаем всё, мы знаем всех, кто я, кто ты, кто он”… Мальчик представился Колей, сказал, что его оставили у соседа родители, которым срочно понадобилось уехать в город. На вопрос, где он живёт, мальчик неопределённо махнул рукой в сторону соседней улицы. Ребята с той улицы играли отдельно, у них была своя компания, и, положа руку на сердце, мы знали их не так хорошо… вообще не знали!

Мальчик с самого начала показался мне неприятным. Не только мне, как выяснилось потом. Одна только К., самая младшая из нас, пятилетний голубоглазый ангел, солнышко с несходящей с лица улыбкой, с готовностью давала ему свои игрушки, предлагала поучаствовать в игре. Мальчик был нагловат, хватал без спроса чужие вещи, якобы случайно попал мне в глаза песком, а ещё постоянно предлагал пойти к нему, где “много классных игрушек”. Никто не согласился.

Когда настала пора обедать, мальчик не ушёл. Мы разошлись, а он остался сидеть посреди дороги со своей собакой. И никто из наших родителей не позвал его присоединиться. Они уже потом говорили, что с самого начала испытывали к нему и его собаке неприязнь.

Когда я вернулась, мальчика не было. Он ушёл вместе со своей собакой.

Мы возобновили игру, но чувство смутной тревоги не покидало нас. Кроме того, К. так и не пришла после обеда. Мы решили узнать, когда она выйдет. Как же мы испугались, когда услышали от родителей К., что она “мигом проглотила суп и убежала играть”!

С до смерти напуганными родителями К. мы отправились на соседнюю улицу. Люди, которых мы встречали, пожимали плечами и разводили руками: они не знали никакого Коли с чёрной собакой. Мы перешли на другую улицу.

Вскоре к нам присоединился удивлённый сосед, которому уже рассказали про странного мальчика, пришедшего с его участка. Никакого мальчика сосед знать не знал, однако вспомнил чёрную собачку. По его словам, этот пёсик бегал в окрестностях с начала лета, но он уже давно его не видел.

К. нашлась на последней, малонаселённой улице. Напуганная, притихшая, она сидела в высокой траве у самого леса и вышла только тогда, когда её стали звать по имени мама и бабушка. Как мы и думали, она вернулась с обеда первой и застала Колю на дороге. Они поболтали минут пять, а потом он предложил ей пойти поиграть с ним на его участок. У него там якобы качели и бассейн с рыбками. К. согласилась. Шли они очень долго, он рассказывал какие-то небылицы, страшилки, а потом подвёл её к дому (его дому, как он сказал) и пригласил войти. К. не захотела. Тогда он скрылся в доме, якобы чтобы принести игрушки и книжки. И в этот момент К. сообразила, что дом стоит открытым, хотя родители Коли якобы уехали в город. Да и сам дом не выглядел жилым – покосившийся, с разбитым окном на веранде… Сначала К. решила, что это злой розыгрыш, но Коля всё не появлялся, и она убежала.

“Дом Коли” оказался старым заброшенным домом какой-то вдовы, умершей от инфаркта лет за десять до описанных событий. С тех пор дом стоял пустой. Мужчины собрались и сходили в дом, но ничего подозрительного, как и следов пребывания мальчика, не нашли.

Никакого Коли в округе не оказалось, как и его родителей. Чёрная собачка тоже больше не появлялась.

Только неделю спустя у К. пропала кукла. Забавный пластмассовый Буратино. Вечером она посадила его на скамейку у стены, а утром его там не оказалось.

Эта история стала забываться. Вот и мои родители говорят, что никакого мальчика с собачкой они не видели, обо всём знают только с моих слов. Но он был! Мы помним! Помним, как родители обсуждали между собой, каким мерзким им показался загадочный мальчик…

Лет десять спустя мы с бабушкой пошли за грибами и слегка заплутали в лесу. Мы случайно вышли не на своей улице, а на той, последней. Вместо дома вдовы высилась груда строительного мусора – однажды весной, не выдержав напора талой воды, он рухнул.

Я уже хотела пройти мимо, когда моё внимание привлекло какое-то движение. Чёрный комок мелькнул среди почерневших досок и пропал из виду. Я близорука, поэтому не могу ручаться, что так и было, но мне показалось, что я вижу маленькую чёрную собачку…