Рассказ из письма № 7

Два года назад я похоронила мужа. Первый год не переставая плакала, так мне его было жаль. Он был добрым, славным человеком. Детей с ним воспитывали в унисон. Всегда поддерживал меня, что бы не случилось. Даже когда я сказала, что буду увольняться с работы, он выслушал меня и говорит: «Мама решила уйти с работы. Я ее прекрасно понимаю и поддерживаю. Как-то проживем». Он всегда подставлял плечо, успокаивал, старался сделать какой-то подарок, обрадовать.
В последний год перед смертью он замкнулся, стал каким-то грустным, отрешенным. Когда я его спрашивала в чем дело, он переводил разговор на другую тему. Потом мы с дочкой затеялись делать ремонт в его квартире (от бабки ему досталась). Сделали ремонт, купили все новое: кухонный гарнитур, плиту, холодильник, стиральную машину, в общем радовались, что все получается. А он однажды сказал: «Я тут жить не буду. Это все для чужих людей». У меня как-то больно сжалось сердце. Я некоторое время смотрела на него, а потом махнула рукой: «Что за глупости ты говоришь!». А однажды его долго не было с работы. На звонки не отвечал. Потом нам в дверь позвонили. Я открыла, а там чужие люди, которые сказали: «Ваш муж упал, скатился по лестнице со второго этажа. Лежал без сознания». В больнице его обследовали и обнаружили на голове две гематомы, одна большая, другая – поменьше. Пролежал он там около месяца. Намучились мы, страшно вспоминать. Дежурили по суткам, покупали лекарство, приносили одеяла, простыни, в больнице этого не было. Он же постоянно что-то говорил. Говорит, говорит, а что конкретно, непонятно. И, судя по всему, не осознавал, что лежит в больнице.
На 30-й день решили его забрать домой. Привезла спортивный костюм, обувь, в общем подготовилась. Как сейчас помню, стою возле входных дверей больницы, а лечащий врач проходит мимо и говорит, что в понедельник надо делать ему трепанацию, иначе голова взорвется. Меня как обухом по голове… Обзвонила всех знакомых, спрашиваю, что делать? Все в один голос – надо делать операцию… В общем операция прошла хорошо, он пришел в сознание и спрашивает меня: «Где это я?». Я отвечаю, что почти месяц в больнице». Он страшно удивился и говорит; «Как же вы справляетесь?». Я лишь развела руками. Целый день мы с ним говорили, не могли наговориться. В палате радовались – своего полку прибыло! А вечером он мне говорит: «Я буду уходить!». Я стою, не могу слово сказать, а потом расплакалась, закричала: «Не смей даже думать об этом!»
Утром его забрали в реанимацию. Ночь я провела ужасно, все порывалась позвонить и останавливала себя. Позвонила в 6 утра. Ответили, что положение тяжелое, но стабильное. Договорились, что пустят нас в 10.00. А в 7.15 звонок: я с леденящим ужасом почувствовала, что его уже нет. Не приведи, Господи, никому пережить такое! Голос в трубке: «Вы такая-то?» Говорю, да. «Це ви звонили?» Да. «Ваш чоловік помер, сюди не їдте, огов же повезли в морг!». Потом похороны, потом ужасный год уже без него. Я везде находила его знаки внимания: то набор полотенец, то кремы (он знал, какие мне нужны), то набор носовых платков и т.д. Я смотрела на них и плакала не переставая, понимая, что он ЗНАЛ, что ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ! Однажды не в силах успокоиться, я воскликнула: «Господи! Да, скажи же мне, как он там!».
И СНИТСЯ МНЕ СОН: Иду я за кем-то по коридору, вхожу в ослепительно белую комнату с большими белыми окнами. В углу стоит огромный включенный компьютер с удивительной волнистой клавиатурой. Я такого никогда не видела! Поворачиваю голову, а муж стоит рядом, молодой, лет 20, опустил голову, вроде как стесняется… Я обхватила его руками, радуюсь, спрашиваю: «Ну, как ты, что ты?» И в голове прозвучал ответ: «Он – здоров. Его вылечили лучами». Проснулась в 4 утра, лежу, вновь и вновь прокручиваю этот сон – не сон. Видимо, Бог разрешил моей душе увидеть его и немного успокоиться. Каждый раз благодарю Его за это.