Скучно одной

Двадцать с лишним лет тому назад у родственника моего при странных обстоятельствах погиб друг. Серегой звали. Молодой парень совсем, и тридцати даже не было. Впрочем, все по порядку.
Сразу после военной академии попал Сергей в небольшой сибирский городок. Там и женился. И даже теще (вот редкий случай!) по вкусу пришелся. Хотя здесь все просто: может и ждала бы парня «веселая» семейная жизнь, не проведи он сразу после свадьбы «атаку» по всем правилам военной науки. Коротко и ясно, не стесняясь в выражениях, объяснил недовольно фыркающей новоиспеченной родственнице, кто теперь в доме хозяин, и предупредил, если покоя от нее не будет, переведется в другой гарнизон и жену заберет. Разлука с единственной, горячо любимой дочерью в планы тещи не входила, вот она и присмирела. И что бы вы думали? Зажили, душа в душу!
Года два прошло, девочка у супругов родилась, жить бы да радоваться, но умирает в одночасье теща. Жена рыдала долго: к матери очень привязана была, та ее одна растила, без мужа, без бабушек-дедушек.
И только скорбь поутихла, стала покойница сниться. Больше, конечно, супруге доставалось, но и зятя назойливая женщина не оставляла вниманием. Только засыпать начнешь, тут и была. Явится и давай жаловаться, ныть: скучно-то ей одной, забыли все, одиноко, – и так до бесконечности. Проснешься с ощущением, что в действительности с тещенькой любимой побеседовал. Жена, как всегда, в слезы – ой, маме там плохо, Серега же только посмеивался: надо же, при жизни перед ним навытяжку ходила, а тут умерла и осмелела, житья не дает.
Как-то вечером сидели, ужинали, Сергей что-то веселое рассказывал (он вообще шутник, балагур был). Супруга все хохотала, вдруг резко замолчала, как будто оцепенела, смотрит мимо него, зрачки огромные стали, сама бледная, аж, зеленоватая. Оглянулся – ничего, а жена воздух судорожно глотает, словно ей дышать тяжело, и в пустоту пальцем тычет. Бросился парень в скорую уж звонить, думал – с сердцем плохо. Супруга через несколько минут в себя пришла и говорит, что мать ее покойная в углу появилась, укоризненно на нее посмотрела, вот, мол, как вам тут весело без меня.
С этого дня понеслось. Теща больше не снилась – являлась наяву с теми же жалобами, но только супруге, причем и днем, и ночью. И всегда со слезами: «Вот, я тут одна, и жизни-то не видела, и на внученьку-то не нагляделась!». Зять, хоть и был лишен этого «удовольствия», но не мог отделаться от нехорошей мысли, что рядом постоянно есть еще кто-то. Дочка непрерывно капризничала, жена заниматься ею не могла – находилась на грани помешательства.
Сергею, как настоящему советскому офицеру верить во всякую чертовщину не полагалось, поэтому он, матюгая теперь уже ненавистную тещу-покойницу, возил супругу к психиатрам. Те, конечно, предлагали тотчас в стационар положить – раз призраков видишь, значит, их клиент.
Соседки-старушки (эти-то всегда в курсе всего, да и городок махонький) советовали в церковь сходить, но парень туда принципиально идти не желал (атеист был закоренелый).
А когда надумал, поздно было: пришел однажды пораньше домой – жена в петле… Самоубийство…
Сергей сразу родителей к себе перевез, надо же было за дочкой кому-то приглядывать. А сам полтора года, как тень, ходил – себя не мог простить, да и супругу покойную тоже. Странный какой-то стал, замкнутый, то просто так слова не вымолвит, а то скажет что-нибудь невпопад. Друзья не обижались, понимали – несладко человеку, но на то и друзья, чтобы помогать. Стали ребята его отвлекать: в гости звали, сами приходили, с дочкой нянчились. Потихоньку вроде парень «оттаял»: улыбаться хоть стал, разговаривать нормально. Сослуживцам сказал однажды: «Жизнь у меня только начинается, шиш они меня получат теперь!».
Как-то в середине лета пригласили его друзья на рыбалку с ночевкой. Все, как положено: палатка, лодка, удочки. Естественно, «горючее» – куда ж без него! Добрались до места к вечеру. Красота: тихое, уединенное озерко, как зеркало, лес кругом. Серега – сразу за удочки, говорит: «Ужин пойду ловить». Уплыл на лодке, аж, на середину озера. И чего понесло его туда?
Товарищи уж и палатку раскинули, костер развели, «огненную воду» разлили, сидят, ждут. А между тем, вот-вот стемнеет, холодом с реки потянуло, от леса тени жутковатые легли, по водной глади туман стелется. Хоть и не так далеко, но еще немного, и рыбака вместе с лодкой станет не видно. Крикнуть было ему хотели, мол, плыви обратно скорей. Видят странное: поднялся Серый, удочку выбросил, сам пятится назад к краю лодки, руку перед собой вытянул, машет ею, как будто отгораживается от чего-то. Комаров он что ли там гоняет?
Потом раз – за борт навзничь упал – только вода плеснула. Вынырнул, поплыл. А за несколько метров до берега исчез, тихо стало. Ребята подумали – дурачит их друг, он же плавает, как рыба. Минут через пять только сообразили – не розыгрыш, не шутка…
Нашли Серегу только через полчаса…
Как человека, имеющего спортивный разряд по плаванию, угораздило на мелководье утонуть, так и не разобрались. Да и особо никто и не вникал, решили, что пьяный был. А ведь те, кто на берегу остался, твердо знали – не пил парень в тот вечер. Рассказы о странном поведении Сергея в лодке тоже никого не заинтересовали…
На похоронах его мать все причитала: «Забрали они тебя, забрали, дочку сиротой оставили!»…