Случай из практики экстрасенса-ясновидящей

Глубже всего я чувствую судьбу человека, которого встречаю первый раз в жизни. Но часто меня просят рассказать о пропавшем родственнике. Тогда мне необходимо держать в руках какой-либо принадлежащий ему предмет, а рядом должен думать о пропавшем его родственник или близкий человек. Единственный случай, когда я дала ошибочное предсказание, относится именно к числу таких случаев: я держала в руке фотографию молодого человека, а рядом сидела и думала о нем его мать. Впрочем, предсказание было не совсем ошибочным…
Дело было в Москве. Знакомые направили ко мне пожилую женщину. Она села передо мной и заплакала:
– У меня пропал сын… Он уехал в командировку. Три месяца ни слуху, ни духу… Милиция не может его найти. Вы – последняя моя надежда. Что с ним?
Она протянула мне его фотографию и последнее его письмо – мятый конверт с линованным листком бумаги. «Здравствуй, дорогая мама!..» Я сосредоточилась и увидела со всей определенностью, что юноша мертв… Рука, написавшая эти страницы, была черной, лишенной характерного для живых ореола.
Я сказала женщине, чтобы она сохраняла твердость и мужество, что ей предстоит еще многое сделать в жизни… Короче, я всеми силами пыталась отвлечь ее от заданного вопроса о сыне. Но разве обманешь материнское сердце? Наконец я вынуждена была открыть правду:
– Ваш сын умер.
Женщина с трудом перенесла этот удар. Она ушла от меня, сжимая в руке мокрый от слез платок… Вскоре я совершенно забыла об этом случае: в день я встречалась, разговаривала, оказывала помощь пяти-шести людям. В этом калейдоскопе лиц затерялось заплаканное лицо матери, потерявшей сына… И, конечно же, сейчас я не смогла бы вспомнить о ней, если бы эта история не имела продолжения. Примерно через две недели ко мне пришел молодой человек. Ни приветствия, ни улыбки – строгое, неприветливое лицо, нахмуренные брови. Спрашивает с порога:
– Вы и есть Надежда Анохина?
– Да, это я… Но почему такой тон?
– Обманщица не заслуживает иного обращения!
– Почему я обманщица? Я никогда никого не обманула, не обидела…
– Но вы похоронили меня заживо!..
– Вы с ума сошли?!
– И чуть не загнали в гроб вот эту женщину… – протягивает фотографию. – Мою бедную мать…
Я всмотрелась в фотографию и вспомнила мою посетительницу и ее историю. Мне было обидно, потому что я была совершенно уверена в правильности своего предсказания. Мы сели и начали разбираться.
– Дайте мне, – прошу этого молодого человека, – то ваше последнее письмо из командировки, что мне тогда показывала ваша мама.
Он достает письмо. Тот же конверт, та же линованная бумага, только буквы в некоторых местах расплылись от слез, пролитых матерью по моей вине. Смотрю я на страницы и еще раз прихожу к убеждению: человек, написавший это письмо, умер. Но тогда кто же этот молодой мужчина? Спрашиваю:
– Вы собственноручно написали это письмо?
– Нет.
Для меня это «нет», как озарение.
– А кто его написал?
– Мой друг. Под мою диктовку… У меня были сломаны руки… Мы с ним вместе лежали в больнице.
– Ясно… Ваш друг умер?..
– Да. Умер. Совершенно неожиданно. Врачи были в шоке. Он был совсем нетяжело болен…
– Где ваша мама?
– Здесь, на улице, около подъезда. Не захотела заходить.
Я выскочила на улицу, подошла к этой женщине и сказала:
– Простите мне мою ошибку… Но ведь я не могу знать все на свете…
Вы мне дали это письмо и сказали, что его написал ваш сын. Я увидела, что рука, написавшая эти слова, мертва… Вот почему я и сказала, что сын ваш умер. Но ведь письмо написал не он, а его умерший друг. Мы обе были введены в заблуждение.