Случай на Памире

Однажды судьба журналистская свела меня с врачом, назовем его Иван Иванович. Человек он пожилой, и как-то зашел у нас с ним разговор о странных, существах, йети всяких и подобной ерунде. Вот что он мне рассказал.
В 60-х он работал в Киргизии доктором в крупной геологической партии (он, собственно, русский, но оттуда родом, там же и учился, язык киргизский и узбекский знал отлично, поэтому его туда и послали). И рассказал ему там один местный заслуженный аксакал прелюбопытную историю…
Дело в самом конце 20-х было. Я тогда в Красной армии служил, по Памиру басмачей гонял. Комсорг роты был, о! И вот однажды после тяжелого боя группа басмачей вырвалась из окружения и драпанула в горы, к границе. Вот за ними и послали десять человек. Командир – русский, член партии с дореволюционным стажем, лекпом, ну, врач – тоже русский, а остальные – местные кизил-аскеры, добровольцы, то есть. Молодые совсем, лет 17-18. Я старше них был, 25 уже было, давно воевал… И вот что пережить довелось…
Гнали мы басмачей несколько дней. А они все выше уходят. И местность, видать, знали… Короче, заблудились мы. Еще три дня шли вроде бы за ними. Молодежь стала поговаривать, что возвращаться бы надо. И вот на четвертый день неожиданно вышли к скале, где на высоте метров 5 – пещера. И вроде кто-то там шевелится, голоса…
Командир говорит – вот, мол, басмачи наши тут как тут! Небось, думают, что мы их след потеряли! Все приободрились, побежали, вокруг пещеры за камнями залегли. Командир орёт: “Сдавайтесь, гранатами забросаем!”. В пещере – тихо стало. Мы постреляли в пещеру, да без толку: пули-то снизу вверх внутрь летят. Может, и рикошетят от потолка, да мы ж не видим врага! В общем, четверо наших подобрались совсем вплотную (мы их, понятно, огнем прикрыли, чтоб из пещеры басмачи не вылезли) и кинули каждый по гранате.
Что началось! Крик, вой, рёв из пещеры… Что-то вылетело… Наши ещё две гранаты туда послали. Тишина… Подождали мы с полчаса, потом командир говорит: “Полезли смотреть!” Мы и полезли (там вскарабкаться можно было).
Пошли я и еще четверо. Я – с ручным пулемётом. Вошли и обомлели. Когда в пещере с живыми существами 6 гранат рвутся – вообще зрелище неприятное. А тут… Я сразу понял – не басмачи это, вообще не люди! Четыре трупа (всё, что рассмотреть можно после гранат) высоких существ, покрыты серо-белой шерстью. Крупнее людей. Лица не рассмотрел, а вот руку запомнил: прямо под ногами оторванная лежала: совсем человеческая, на ладони шерсти нет.
Как мы на земле оказались – не помню. Вообще перепугался я. А про бойцов молодых и говорить нечего. Трясутся, кричат: “Мы алмасты убили, они теперь за своих нам отомстят, и семьи наши погибнут!” Бежать порываются. Мы с командиром да с лекпомом их уговариваем, лекпом уверяет, что это такие животные… Командир наганом грозит… Куда там… Кстати, про алмасты – и правда есть такое поверье. Я-то комсомолец, ничего не боялся, не верил в эти сказки, а русским наши поверья не интересны. Короче, не смог командир ребят удержать. Едва добился, чтобы винтовки не бросали, да бегом не бросились.
Вечером устроились на ночлег. Утром часового и еще двоих нет. Остальные четверо в крик: “Их алмасты унесли!”. Ага, говорю, вместе с винтовками и с мешками с едой, с шинелями, которыми они укрылись. Они вроде успокоились. На следующую ночь – порядок (я караулил). Потом на часах командир стоял, потом лекпом – никто не пропал. На следующую ночь самый молодой боец дежурил. Под утро как ударит выстрел! Мы вскочили – троих нет, а часовой застрелился. Видно, что сам – под челюсть себе из карабина в упор.
Лекпом говорит, что мол, слышал про снежных людей, про горных людей. Только не поверит нам никто. И решили мы втроем сказать так, что басмачей догнали и уничтожили почти полностью, но семерых бойцов потеряли. Так и сказали.
Между прочим, нам троим никакие алмасты не мстили. Командира нашего, правда, через полгода ранили тяжело, что с лекпомом было, не знаю. А я вот до седых волос дожил! Все потому, что не верил в бабкины сказки. Бойцы тогда, небось, со страху дезертировали.