Смятение на берегу Клязьмы

Мы с моей подружкой Ленкой знакомы уже 10 лет. Вот как посадили за одну парту детей — она своего племянника Ваську, а я своего сына Макса, так и подружились.

Оказалось, у нас очень много общих интересов, один из которых культурно-массовый «выгул» детей. Если в месяц у детей нашего класса прошёл хотя бы один выходной без похода или поездки – всё, месяц прожит был напрасно. Как ни странно, но наша малышня подобралась дружная, весёлая и лёгкая на подъём. А родители доверяли нам с Ленкой своих чад без сомнения и раздумий, счастливо посвящая себе выходные дни.

И вот, в очередной раз решили мы вывезти детей подышать свежим воздухом, побегать, поиграть в полезные игры, понаблюдать за изменениями в природе, полакомиться курочкой с костра и печеной картошкой. Остановились на Дубках. Прекрасное место: огромная поляна, переходящая в обрывистый берег Клязьмы, по бокам два озерка с кубышками, камышом и жабами, по краям озерков дубы и ивы в шесть рук в обхвате! А уж сколько белок! Из рук угощаются и не боятся! Одно «но»…Нужно было перед приездом на место отдыха сделать вылазку и убрать мусор с поляны и прилегающей территории.

Затарились мы с Ленкой мусорными пакетами и перчатками и выдвинулись после обеда на уборку. Конец сентября, а жара стоит июльская. Разделись до… трусов и маек, надели резиновые сапоги, натянули перчатки, по умолчанию выбрали по сектору, и вперед – собирать всевозможные остатки цивилизации.

На поляне ни души, даже насекомых не слышно, птицы молчат, вода в реке стоит, не движется. Прошло минут 30 с начала наших работ, как местность огласил пронзающий вой, истошный, с болью, с надрывом, переходящим то ли в рык, то ли в храп…

Мы с Ленкой стоим по разные стороны поляны, боимся пошевелиться .По всей видимости, ощущали мы с ней одни и те же чувства, потому как не выпуская из рук мусорные мешки, кинулись со всех ног друг к другу и рухнули в траву.

«Ты тоже это слышала?» — шёпотом задала я вопрос, явно дурацкий и нелогичный. «Нет, блин, соскучилась дико и решила в дерьме коровьем с тобой в траве поваляться…» — прошипела Ленка. Тут я заметила, что Ленкина верхняя выступающая часть тела под футболкой на самом деле лежит… в чуть засохшей коровьей лепёшке.

Две минуты назад я готова была от страха вернуться в состояние эмбриона во чреве своей матери, а сейчас я дико хохотала, задыхаясь и еле переводя дыхание, перекатываясь с боку на бок, держась за живот.

Тем временем Ленка, грозно и осуждающе глядя на меня, сняла футболку и говорит: «Положение такое. Я – в реку мыться, а ты – стирать там же мою футболку». И в это момент она кидает эту злополучную футболку в меня. Чисто рефлекторно пытаюсь отмахнуться от летящей в меня вещи, но безуспешно… Часть шеи, подбородок, плечо были вымазаны навозом с футболки. Тут уже Ленка начала ржать как лошадь, склоняясь в три погибели, пуская слюни и слёзы…

Теперь я, в свою очередь, бурча и грозно глядя на Ленку, стаскивала свою майку. Истерический хохот моей подружки резко прервал треск у реки и холодящий душу вой, ещё более громкий, надломленный, скорбный, уходящий за тот берег…

Мы опять, как по команде, брякнулись в траву и поползли по направлению исходящего воя. Доползли до берега, по дороге перешептываясь и строя гипотезы, что же это может быть. Решили, что в худшем случае нас убьют и притопят в ближайшем болотце, в лучшем просто притопят. Ни одна из альтернатив нам не подходила. На краю бережка приподняли головы из травы, осмотрелись.

И тут нашему взору предстало следующее: метрах в 50 от нас, вправо по берегу стояло сухое огромное дерево. Под ним на небольшом песчаном островке сидел худой парень в позе лотоса, раскачиваясь вперед-назад, закидывая голову и производя звуки, похожие на те, что нам недавно довелось услышать. И вроде как вперемешку с плачем. Мы с Ленкой встали из своего укрытия, пробежали по бережку, нашли мало-мальски пологий склон и подошли к парню. Он сидел, сложив ладони на… передней части плавок, выл, стонал и рыдал.

— Ну и как бы ты, дебил, объяснил моей маме мою внезапную кончину? Здесь, на поляне, в дерьме и голой? — вопрос явно предназначался несчастному, а задавала его Ленка.

Парень перестал раскачиваться, замер, в ступоре повернул в нашу сторону голову. Его слёзы иссушились на «раз», глаза округлились на «два». Было слышно как мозг медленно начинает аналитическую деятельность по обстоятельствам, в соответствии с происходящими явлениями и присутствующими дамами. Он, видимо, проанализировал всё, кроме присутствующих дам… Две тётки в трусах, топлесс, грязные, в сапогах и перчатках.

— Понимаете… я… порыбачить решил. Хотел закинуть удочку, размахнулся, а крючок за ветку зацепился… — он кивком указал на сухое дерево сзади. — Я полез на дерево, чтобы крючок отцепить… Стою на ветке, крючок на плавках закрепил, чтобы не мотался по сторонам, сам на катушку леску мотаю… А тут вдруг как качнуло меня, так я от страха и неожиданности ручку катушки рванул! — парень сморщился и заплакал как младенец.

— Вот идиот! Вместо того, чтобы бросить своё барахло на песок, спуститься и сделать всё по-людски, он сматывал леску на дереве… Ну,рванул и что дальше? — Ленкина раздражённость только нарастала.

А дальше вот!!! — парень отогнул часть плавок, и мы увидели небольшую рану, так, царапок, не больше.

— И что? Разорвал пузо? Ну, ладно, не пузо, чуть ниже… Зато всё остальное без повреждений… — Ленкина злость потихоньку исчезала. Видно было, что жаль ей парнишку.

— Ага, если бы… Так больно было! Я аж заорал на всю реку! — парень, ища сочувствия и понимания, размазывая сопли и слёзы окровавленной ладонью, смотрел мне в глаза.

Тут до меня дошло. Это его вопли мы слышали с Ленкой, когда начали свой трудовой подвиг на поляне. Из-за его дикого воя мы сейчас стоим перед ним практически голые, потому что испугались и так получилось, что испачкались. Обе. Я только открыла рот, чтобы высказать ему всё, что я о нем думаю, но Ленка меня опередила:

— А второй раз зачем орал? Закрепить достигнутый эффект? А? — раздражение опять вернулось к Ленке, и она его неумело скрывала.

— Вы сейчас мне не поверите, подумаете, что я чокнутый, но я слышал как дУхи речные на меня злятся… Тишину нарушил, уединение. Так злорадствовали, так дико хохотали, что я решил поскорее убраться… — его честный и открытый взгляд не оставлял сомнений в том, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО слышал дикий хохот.

— Убрался? — Ленка, понимая теперь что к чему, еле сдерживала улыбку.

— Не успел. Ветка подломилась. И я с дури-то, со всей силы, ну, на него приземлился… когда мы с веткой вместе рухнули. — взглядом парень указал на плавки, вниз.

Осознав весь масштаб его горя и полученных ранений, мы пришли в себя окончательно. Молча, не сговариваясь, собрали на бережке весь скарбик парнишки, помогли ему подняться. Еле как преодолели подъем на горку, дошли до машины. Всё, что мы ему могли предложить тогда – это флягу с водой, карамельку из бардачка, старую Ленкину рубашку. Оставили одного в машине и пошли на реку мыться-стираться.

Сказать, что мы смеялись – ничего не сказать. Нас колотил беззвучный истерический смех, со слезами, плачем и коликами в подреберье.

А дальше была больница скорой помощи, приёмное отделение, осмотр дежурного врача. В итоге, ушиб промежности с переломом двух позвонков копчика, перелом ключицы, многочисленные ушибы мягких тканей, рваная рана в области лобка. Вот такой «улов» привез наш страдалец. Звали его Тимур, а от роду ему было 16 лет. Взяли с него честное слово, чтобы один он никогда не рыбачил. Мало ли что задумают в следующий раз дУхи речные…

А день отдыха с детьми на следующий день прошёл отлично!

Автор: Коралина