Свою маму я похоронил еще пять лет назад. Ни я, ни она особой набожностью не отличались, суевериями тоже никогда не увлекались. И тем не менее, вот что произошло со мной этим летом. Моя жена с детьми уехала на дачу. Мы с ней каждое лето отпуск берем по очереди и по очереди там с малышами сидим. Я же, оставшись в одиночестве, зачем-то захотел улучшить наш быт. Книг мы последнее время купили слишком много, лежали везде и всюду: на подоконнике, на шкафу, на телевизоре. Некоторые — полная чушь, но выбросить все равно жалко. Книга все-таки, плод человеческого ума.
Решил я часть литературы поместить в приличное место. Купил книжную полку, пробил в стене две дыры, повесил, как положено, забил собранной по квартире литературой до отказа, и еще сверху положил, поскольку вся не поместилась. После чего с сознанием честно исполненного долга лег спать. Причем, надо сказать, повесил я полку над постелью. С одной стороны, места другого не нашел, с другой, решил, что удобно будет перед сном почитать что-нибудь брать.
И вот ночью я вдруг ощущаю рядом чье-то присутствие. Открываю глаза, и вижу: рядом мама сидит, в домашнем халате и платке ситцевом на волосах. Я поначалу от удивления дар речи потерял. Потом спрашиваю: «Мама, это ты?» Она отвечает: «Конечно, я».
Я, естественно, удивился, но где-то в подсознании у меня ощущение того, что это сон, оставалось. Да и состояние было полудремное. Наверное, все его испытывали — граница между явью и сном. Мама мне и говорит: «Что же ты лежишь, даже чаю мне не нальешь?» Я отвечаю, что конечно же налью, встаю, вместе с ней иду на кухню. Свет не включаю — но вижу почему-то все хорошо. Ставлю чайник, жду, пока он вскипит, а сам на маму смотрю. А она за стол села и сидит, ждет.
Вдруг слышу — страшный грохот из комнаты. Я срываюсь с места, бегу туда — и вижу, что полка сорвалась с шурупов и грохнулась прямо на подушку, на которой я спал. Некоторое время я пребывал в состоянии шока, пытаясь представить, что бы со мной было, останься я на постели. Дремота слетела начисто. Тут засвистел чайник. Я побежал на кухню. Там темно, огонь синий горит в плите, а за столом никого нет.