Станичные рассказы: вечера на хуторе

Случилась эта история с сыном нашего атамана, Серега его зовут. Тогда он закончил десятый класс, учился в городе, там же и работал, а в начале июля у него был отпуск, как полагается на две недели, а после этого отпуска он уволился с работы: время, условленное в договоре, закончилось. Так вот, так как сын у атамана вернулся с учебы после года отсутствия живой, здоровый, то, конечно, надо его встретить, как того велит обычай. А это значит: баня, застолье и всеобщее веселье. Получается, случай аля “Тарас Бульба”, только без “кулаков” при встрече.

Собралась вся семья, пригласили соседей, вынесли на улицу стол, накрыли белой скатертью, растопили баню – красота. Вечер еще выдался не особо жарким. Посидели, поделились последними новостями, все что-нибудь друг другу рассказывали, все веселились. И под вечер уже пошли в баню. Попарились, всем хорошо, всё хорошо, лепота-а. Разошлись все по домам уже далеко за полночь. А когда в доме атамана все легли спать, Сергей вдруг вспомнил, что крестик свой оставил на полке в предбаннике. Он оделся и, шатаясь от усталости да еще от какого-никакого выпитого алкоголя, пошел в баню по дорожке. Дорожка там прямая и чуток под уклон идет, а рядом, кроме бани, на том бугорке построек нет, поэтому света луны вполне хватало, чтобы было все видно, даже фонарь не нужен.

Так вот, идет наш герой по направлению к бане, и, когда подошел довольно близко, увидел, что дверь чуть-чуть приоткрыта, а из щелки свет обычной электрической лампочки льется. Могли, конечно, забыть закрыть дверь и свет выключить, но странно это. Ну и ладно, значит, сейчас не придется лазить в потемках, чтобы найти выключатель, а потом крестик.

Зашел Сергей в предбанник, взял крестик, выключил свет, хотел уже закрыть дверь, только услышал, будто шепот из-за двери в парилке. Попытался открыть дверь, не получилось. Дверь не поддается. Попытался снова – безрезультатно. Включил свет, и все снова стихло. Сергей постоял, почесал в затылке и не нашел ничего лучшего, кроме как окликнуть тех, кто в парилке. Окликнул, но никто не ответил.

А крестик он все это время в руке держал, неудобно ведь его спросонья надевать, да в бане к тому же, где зеркала нет, и при не особо хорошем освещении. Положил крестик обратно на полку, дернул дверь снова, и она поддалась. Открыл Сергей дверь, а там ничего особенного, все как было, так и осталось с их последнего посещения бани. Никого нет, одиноко остывающая парилка, в углу угольки тлеют, ничего необычного. Но на всякий случай решил взглянуть под полки. Закрыл дверь, чтобы некий возможный недоброжелатель просто так не смог проскользнуть за спиной у Сереги. Посмотрел под полками – никого. Собрался уже уходить, только его отвлек резкий пшик из угла, где угольки тлели. Обернулся, еще пару раз угольки пшикнули, и все осталось как прежде. “Ясно, – думает Серега, – вот что я слышал из предбанника”. Развернулся, толкнул дверь, а она опять не поддается. “Да что за магия”, – думает Серега. Толкнул дверь еще раз. Не поддается. Не мог же он дверь так захлопнуть, чтобы ее потом открыть было невозможно. Тут рядом с ним в стену что-то ударилось. Он обернулся, посмотрел на пол, а там лежит уголек. Тут в него полетел прямо-таки батальный огонь из угольков.

“Не помню зачем, но зачем-то я поймал один из угольков, летевших в меня, – так сказал Серега, когда рассказывал мне эту историю. – Зато потом дверь все-таки открылась”. Он пулей вылетел из парилки, каким-то чудом успел при этом не забыть и захватить с собой крестик. Но даже когда он выбежал из бани, в него все равно продолжали лететь угольки. Серега, когда подбегал к дому, начал креститься. А когда залетел в дом, прыгнул под иконы в красном уголке и так и просидел там до рассвета, пока не проснулась мать. Он ей рассказал о всех своих ночных приключениях на что она ответила: “Понимаешь теперь, почему не надо в баню после заката ходить?”

“А тот уголек, который я еще в бане поймал, я так и держал до утра в руке, потом только положил в пепельницу, откуда чуть позже забрал. Странно, что ожогов от этого уголька особо не было, были только такие легкие, вроде тех, что можно получить, на долю секунды прикоснувшись к сковородке, стоящей на огне. Я этот уголек в платок завернул и с собой все лето носил. И все лето он чуть теплый был, как будто до конца не остыл, но при этом уже не жегся. Не знаю, из-за уголька ли это или нет, но когда мы с палатками выходили в поход, ночью же, знаешь, в палатке в степи холодно, а в палатке, где я был, там всегда такая комфортная температура была, можно было даже без спальника спать. Вроде как тепло и не душно при этом, потому что палатка всеми ветрами могла продуваться. Только вот в конце того лета я уголек тот потерял. Что странно, так это когда мы как-то на выходных в сентябре в поход вышли, то без этого уголька в палатке было все так же холодно вечером. Только под утро она согревалась от нашего дыхания”.