Старое кладбище

Я отношусь к тому поколению детей, которые в детстве были предоставлены сами себе. Именно благодаря этому у меня столько воспоминаний, которые заставляют удивляться тому, что я выжила, и бдительно следить за своими детьми. Одним из этих воспоминаний и захотелось мне поделиться с вами.
На лето родители отправляли меня с сестрой к бабушке в деревню. Там, естественно, собиралась нас таких целая компания, обычно восемь девчонок. Но однажды появился столичный кавалер, сами понимаете, что тут началось в нашей толпе от 11 до 13 лет. В один из вечеров мы болтали и доболтались до “слабо”: кто отправится на старое кладбище ночью км в двух от деревни. Все смелые, и кавалер ещё масла в огонь подливает: то одну за смелость похвалит, то другую по плечу потреплет. В общем, решили все грудью и на амбразуру. Дома после ужина и умывания мы с сестрой на веранду спать отправились, а за окном тёмно уже, и мне никуда идти уже не хочется, но змея эта (сестра) говорит: “А как же? Мы ему обещали”. Вот ведь, через 20 лет даже имя увлечения нашего не помню, а тогда нарядились потеплее и к месту схода через окно из дома удрали. Шли и надеялись, я точно, что больше дураков не появится. Не тут-то было, звезда наша уже на месте был, ещё несколько девчонок подтянулось, некоторые все-таки благоразумие сохранили и провели ночь спокойно.
В общем, двинулись: идти через деревню ещё ничего, пара фонарей имелось. А потом в лес зашли, идём, веселимся, хотя, мне думается, страшно было всем, настолько привычная дорога в ночи меняется. Ещё и тишина жуткая, и наши голоса, звучащие в этой тишине громко, но очень лишне. Наконец кладбище показалось: первая могила там была 19 века захоронения, большой каменный крест. Смотрелось жутко, конечно, но компания рядом поддерживала. Подошли, остановились, и все, нет ни у кого желания между могил гулять..
Вдруг ветер подул, холодный такой, пробирающий, и откуда-то свечение белое появилось, сначала неяркое и небольшое, как шар, потом вытянулось до размеров человека, и все ближе к нам, а у нас у всех ноги, как свинцом, налились, не отползти даже. Когда приблизилось к нам это нечто, то в белом свечении можно было разобрать наклон девичьего лица и глаза, проплыло это между нами всеми, но задержалось возле кавалера нашего (он потом уверял, что слышал лёгкий вздох). Ветер вдруг опять затих, и свечение это, как туман, расползлось, будто и не было ничего. Оцепенение с нас тоже ушло, вот тогда мы со всех ног, без разговоров, в сторону дома драпанули.
В начале деревни отдышались и степенно по домам разошлись. А дома нас бабушка уже хватилась и нас хорошо так крапивой охватила. А уже на следующий день рассказала нам, что не мы первые это видели и что, якобы, в детство бабушкино жила у них в деревне девушка, влюбилась в приезжего, и случилась беременность, а он уехал, и с концами. Та родила мальчика и через месяц повесилась. Похоронили её за дальней оградой кладбища, а она нет-нет да и встревожится: то ли неверного она высматривает, то ли черты сына угадывает. Но это были уже наши фантазии в дневное время.