Страхи детского лагеря

Хочу поведать вам историю, которая случилась со мной и моими друзьями летом 2013 года. Пока все нормальные люди ездят отдыхать на море, в туры по Европе, в горы и ищут любые пути, как утолить жажду долгожданного отпуска, мы с моими друзьями каждое лето работаем вожатыми в детском лагере под Киевом.

Возможно, вы не прочитаете нереального ужаса, который будет окутывать вашу душу каждую следующую ночь, не давая спать, но я честен перед собой — здесь я расскажу от первой до последней буквы полную правду.

За пять лет работы я насмотрелся многого — от переломов рук до рассечения голов, от отравлений детей до серьезных болезней, от непонятного поведения до жутких испугов. Но такого, что было летом 2013 года, мы не встречали никогда.

Я работаю дневным вожатым на отряде детей 10-12 лет. Мои друзья работают ночными вожатыми на соседних двух корпусах (должны следить, чтоб дети спали, оказать в случае чего первую помощь или сопротивление не желаемым людям, которые могли проникнуть в корпус).

Первые две смены были проработаны нами на «ура». Не было никаких казусов, родители и дети остались довольными. А вот на третью смену заехало много необычных детей: один мальчик страдал аутизмом, второго вырастила бабушка, так как родители умерли, и у него была тяга к насилию, очень много было лунатиков, кого-то надо было будить ровно в 3 часа ночи, чтоб сходил в туалет и т. д.

Слава богу, в мой отряд попали самые обычные воспитанные дети. Но и дети с вышеупомянутых категорий вели себя очень даже спокойно, и первые полсмены прошли успешно.

Но под конец июля на две недели в лагерь заехали религиозники. Нет, это были не дети от церкви, это была типичная секта со своими кураторами и вожатыми. Важно отметить, что к нашему лагерю они не имели никакого отношения. Они находились на нашей территории, но жили своей жизнью и соприкосновения с нашими детьми не наблюдалось.

И вот тут-то началось самое интересное.

Первым звоночком для меня стала следующая ситуация. Когда я уходил на перекур (а надо было прятаться от детей, и как раз таки курилка вожатых находилась за корпусом секты), я проходил мимо маленьких детей, которые сидели в кругу в позе лотоса и вызывали Иисуса. Мне немножко не по себе стало от их молитвы (хотя я верующий человек и крестик ношу), от их пустых взглядов, уверенного и синхронного голоса. Перекурив, я возвращался обратно и увидел ужасную картину. Дети водили хоровод по кругу, но данный круг не замыкался, хотя руки первого мальчика в незамкнутом кругу были выставлены вперед, будто он держит кого-то за талию (такое чувство, что круг замкнут, но я не вижу одного человека в нем). Во время хоровода они без эмоций пели какую-то песню на латинском языке. У меня было желание просто быстрее уйти оттуда подальше. Я не буду говорить, как иногда говорят главные герои рассказов, что я попытался это забыть. Нет. Я рассказал всем знакомым про этот случай, и ребята действительно не были рады такому раскладу событий, так как наша с ними комната и в то же время корпус одного из ночников находился метрах в десяти от их корпуса.

Дальше пойдет серия рассказов «поутру», когда мои друзья-ночники рассказывали происшествия прошлой ночи. Стоит отметить, что все события происходили ровно в промежуток с 03:00 до 03:30.

В первую ночь лагерь окутал непроходимый туман из-за перепада температуры воздуха. Свою ладонь на расстоянии вытянутой руки невозможно было заметить. Но я в это время уже спал в своей тепленькой кровати.

После утренней планерки я вернулся в комнату, где уже отдыхали ночники, которые только что вернулись с корпусов. Пока заваривал себе чай, Ж. (второго звали Д.) рассказывал о ночных приключениях. Говорит, что игрался на приставке и уже почти начал засыпать, как со второго этажа услышал пронзительные крики. Подорвавшись с дивана, он помчался на второй этаж в комнату, откуда кричали (крики были продолжительные) и, открыв дверь, увидел картину: два пацана смотрят в открытое окно в туман. Он начал их расспрашивать о случившемся, на что они просто развернулись и легли в свои койки.

В этот момент рассказа Д. пришёл в ужас — он сказал, что подобная ситуация была и на его корпусе. Посреди ночи он услышал с одной комнаты непонятные шорохи, куда и направился проверить. Открыв дверь, он заметил, как трясется шкаф, и с некой боязнью решился его открыть. В шкафу с закрытыми глазами сидел пионер, который бился об стенки шкафа (как будто во время поездки в поезде) и не останавливался, после чего сам встал и ушел в свою комнату и лег в кровать.

Утром, конечно же, эти дети сказали, что крепко спали и ничего не помнят необычного, сказав, что это, возможно, был лунатизм, который наблюдался у них и раньше. Но меня очень удивил синхронный лунатизм. Видел разные случаи, но чтобы двое синхронно проснулись, стали рядом у открытого окна, вместе кричали и вместе, успокоившись, вернулись в свои кровати — уму непостижимо.

Следующей ночью я был разбужен сразу после трех ночником Д., который дежурил в корпусе, где наша комната находится. То, что было в его глазах — описать было невозможно. Этот ужас передавался в одном только взгляде, частоте биения сердца и дыхания. Он невнятным и трясущимся голосом пытался объяснить, что только что по корпусу пробежалось три тени с невероятной скоростью, после чего входная дверь (а она уж очень туго открывалась) распахнулась, зацепив стекло. Действительно, стекло было треснуто от ручки входной двери, и я точно не думал, что Д. сам разбил стекло и пытается таким образом с себя вину столкнуть. Мы минуты две стояли молча, разглядывая треснутое стекло. Вот честно скажу — трусились ноги, и был легкий шок. Сразу же пытался найти объяснение всему, но не мог. Никак не мог.

Решили пойти рассказать о происшествии Ж. Когда зашли в корпус, он не спал, а ходил, как дежурный солдат, по всему корпусу. Удивительное состояние ночного вожатого в полчетвертого ночи. Он это объяснил тем, что по корпусу несколько человек бегает, и он не может вычислить, кто. Обошел все комнаты, но все спали убитым сном. После рассказа Д. он впал в ступор, потому что дверь корпуса точно так же распахнулась после пробежки «детей». До утра мы просидели втроем и пытались успокоить друг друга всякими разговорами.

На следующий день к нам приехала общая знакомая. Мы, конечно же, рассказали про все эти истории, но она посмеялась, посчитав нас за идиотов. После отбоя мы втроем сидели на диване и смотрели фильм. После часа ночи я устал, так как весь день отстоял на ногах, и ушел спать. Был разбужен диким воем какой-то собаки. На часах снова мерцали любимые цифры «03:00». Вышел в холл к ребятам и увидел на их лицах страх и удивление. Они тоже слышали вой собак. Все бы ничего, но суть в том, что в лагере никаких собак никогда не водилось. Сослались на то, что, возможно, дикие собаки из леса выли (вокруг лагеря был густой сосновый лес). Я лег к ним третьим, и мы лежали, глядя в потолок, и молчали. Тишину прервали шаги с правого крыла корпуса. Громкие мужские шаги. Мое состояние было не описать. Мне страшно было говорить, дыхание сбилось. У Д. было такое же состояние, а про девочку я вообще молчу. Но все-таки мы в ответе за детей, и проверить надо было. Так вот, только кто-то вставал с дивана, как шаги утихали в ту же секунду. Продлилось все до полчетвертого ночи, и наступила гробовая тишина в корпусе — только где-то можно было услышать детский храп. Стоит отметить, что Ж. сказал, что ночь прошла тихо, и он всю ночь проспал.

Перед отбоем следующей ночи по рации меня вызвал Д. и сказал, чтобы я пришел и посмотрел на ребенка. Я побежал в корпус и, зайдя в их комнату, увидел напуганных детей, которые смотрели на мальчика. Мальчик был повернут к стене, его трясло, слезы катились ручьем, и он все время пытался выглянуть в коридор (как раз то крыло, где днем ранее мы слышали шаги). Он заикался и на вопрос, как его зовут, отвечал «не знаю». Надо было тянуть ребенка в медпункт, а то в таком состоянии я детей еще не видел. Несмотря на крики, мы вытащили малыша в коридор. Чтобы довести к медпункту, надо было обходить половину лагеря под фонарями, ибо при походе по темной дороге у мальчика могли быть проблемы с сердцем. По дороге я пытался его разговорить, он вроде даже начал логично отвечать, а не бормотать что попало, но вдруг посреди освещенной дорожки он замертво остановился. «А что это за дяденька стоит под фонарем и смотрит на нас?» — спросил он. Наверное, и у меня, и у Д. враз появилось состояние панического страха, потому что фонарь освещал ПОЛНОСТЬЮ пустую дорогу, и в помине там никого не было, но на правах старших мы это пытались скрыть. «Да это же наш вожатый со старших отрядов», — пофантазировал я, и только тогда ребенок сдвинулся с места, и мы пошли дальше. Как можно быстрее мы его волокли за собой, а он не отводил взгляд от сияющего фонаря — даже когда мы его прошли, он выворачивал голову, чтобы смотреть на фонарь. В медпункте ему дали двойную дозу успокоительного, и мальчик уснул. Утром родители его забрали домой и сказали, что никогда ранее панических атак у малыша не случалось.

Следующей ночью, попытавшись как можно раньше уснуть, я проснулся в 03:00 от заведенного будильника (хотя я его точно не заводил) полностью одетым в сидячем положении, поджав ноги под себя, на расстеленной кровати. Приступов лунатизма у меня никогда в жизни не было. Вышел в холл, и Д. сказал, что я не выходил из своей комнаты. Не знаю, что со мной случилось, но я лег спать и быстро уснул.

Утром одна из девочек моего отряда рассказала про случай ночью. Она проснулась, сидя в своей кровати, поджав ноги под себя, и увидела, как девочка с соседней кровати тоже сидит и смотрит на нее, улыбаясь. Пару раз моргнув глазами, она поняла, что это падает так свет, но спать больше не могла. Очень странное совпадение.

Оставалась последняя ночь перед разъездом. Как известно, в лагерях в эту ночь дети бегают, обмазывают друг друга пастой, крадут вещи, чтоб за поцелуи потом их отдавать. Заведомо договорившись с Д., что если что-то будет происходить, он меня разбудит, я ушел спать. Ночью Д. меня разбудил и сразу же сказал посмотреть на время — 03:11. Дрожащим голосом сказал прислушаться. На втором этаже отчетливо слышались смех, плач, шаги, беготня, в общем, суматоха. Я сразу на «королевскую ночь» стал пенять, но Д. сказал, что три раза уже подходил к лестнице проверять — все спят, а только отходит, как снова начинается.

Мы тупо лежали в комнате, слушая все, что там происходило. Я думал, что сердце у меня остановится, я не мог дышать, говорить и даже думать. Просто хотелось убежать из этого проклятого корпуса. В один момент все утихло — гробовая тишина. На часах было 03:30.

Утром никаких следов ночного балагана не обнаружилось, никто ничего не слышал. Только один мальчик хотел выйти в туалет, но побоялся вожатого, который ходил по этажу. Д. по этажу не ходил — он всего лишь три раза подходил к лестнице, чтобы послушать, что там происходит, и ни разу не рискнул подняться.

Смена всем понравилась, все дети уехали счастливыми и хорошо отдохнули. Уехал и лагерь сектантов. После в их корпусе мы встречали много следов помады на стенках (как будто кто-то рисовал какие-то знаки, а по отъезду пытался стереть, но до конца очистить следы не смог). На четвёртой смене все было спокойно. Неужели они смогли все-таки вызвать «нечто», или же это просто невероятная синхронная фантазия троих крепких ребят? И почему все это происходило в промежуток времени с 03:00 до 03:30? Эти вопросы мучают меня уже второй год.