«Некоторое время назад, поняв, что нам с мамой ни за что не прожить на мою ничтожную зарплату и ее убогую пенсию, я приняла решение, – как тогда думала, правильное. В наше время хорошо живут лишь те, у кого хватает пороху создать собственное дело или заняться крупным бизнесом. Я долго думала, советовалась с друзьями и, наконец, решила освоить профессию, представители которой, по-моему, никогда не сидят без куска хлеба. Я решила стать целителем-экстрасенсом, но не только из-за денег, а потому, что имела диплом врача.
Должна сказать, мне повезло. Руководители нашей школы оказались людьми серьезными: он – бывший ученый-физик, недавно ушедший на пенсию, она (Татьяна Кирилловна) – врач, с юности одаренная ясновидением. Оба приехали из Москвы и курсы свои вели по разным городам России. Я оказалась способной ученицей: уже на пятом занятии начала точно диагностировать пациентов – видела мысленно их органы с нарушенной функцией. Ощущала очень сильный энергетический поток, идущий через мои руки. Вскоре смогла вылечить маму, которая, упав на улице, сильно ушибла бедро. А потом произошло то, ради чего я и написала это письмо.
Как-то вечером, укладываясь спать, я, выключая радио, автоматически отметила, что вновь обещают магнитную бурю, предупреждая сердечников и гипертоников. Глубокой ночью меня, мою личность (или то, что называется в религии душой, а в парапсихологии тонким телом) на несколько мгновений вырвало из физического тела. Возможно, виновна была как раз обещанная по радио магнитная буря. Я и по сей день, считаю, что она создала подходящие для этого условия. А довершили дело занятия на курсах, потому что тренировки на ясновидение делают связь между физическим и духовным телом человека более подвижной, как говорят ученые – мобильной. А значит – менее прочной, чем у обычного человека. Без такого ослабления ясновидение вообще невозможно. Я описываю это, чтобы все было понятно.
Меня выбросило в какое-то темное, бескрайнее пространство и крутило в вихре, как юлу. С каждым оборотом меня пронзали жуткие, доведенные до предела чувства: то крайняя злоба, то зависть, то садизм, то психоз… Даже самая тяжелая депрессия по сравнению с этим «калейдоскопом» – желанное, спасительное ощущение. Одновременно я словно видела со стороны свою нынешнюю сущность – в виде черно-красного сгустка, сквозь который мелькали, сменяя друг друга, страшные, инквизиторские лица…
Уверена, продлись этот ужас хотя бы еще мгновение, мое сердце просто не выдержало бы. Оно и без того колотилось с запредельной скоростью, отдававшейся болью во всем теле, когда каким-то чудом я вернулась в материальный мир и проснулась, дрожа, вся в холодном поту, с гулом в голове. Еще долго я не в состоянии была даже включить настольную лампу, не то что сесть. И у меня возникла абсолютная, глубокая уверенность, что несколько мгновений назад я побывала не где-нибудь, а в аду! Слов, чтобы детально описать случившееся, в языке нет. Но мне понятно, почему во всех мировых религиях ад связан с огнем: эти жуткие ощущения и впрямь словно жгут тебя, не сжигая, жгут без всякой, даже малейшей надежды, что мука прекратится…
Вечером следующего дня, больная и разбитая, все еще содрогаясь от полученных ночью впечатлений, я не пришла – притащилась на курсы. Татьяна Кирилловна выслушала меня внимательно, подтвердила догадку, что виновна в случившемся магнитная – и кто знает еще какая? – буря. И добавила, что утром ей из Москвы звонили двое ее бывших учеников, переживших ночью подобные ощущения. Не знаю, как им, но лично мне вполне хватило всего описанного, чтобы навсегда отказаться от мысли о доходной практике биоэнерготерапевта. Кажется, я поняла, наконец, каким именно образом осуществляется наказание за любые попытки раньше времени заглянуть за грань физического мира, в мир, для нас не видимый».