Теперь мы соседи

Эту историю мне рассказал мой прадедушка, когда я навещал его в психбольнице, его звали Геннадий. Далее последует рассказ от первого лица.
Мне было 20 лет, и я остался на даче один, когда мою мать забрали в больницу. В соседнем доме жил мой троюродный брат Иван. Каждый день после работы мы проводили вместе: выпивали по рюмочке самогона, и вроде всё было отлично. Но в один из таких вечеров Иван рассказал мне историю о сарае, в который я каждый день убирал свою лопату. В том самом сарае 25 с лишним лет назад заперли женщину с маленьким ребёнком, на крики о помощи никто не отозвался, мать вырвала глаза малышу, чтобы он ничего не видел, позже он умер от потери крови, и когда её выпустили, она сошла с ума и до конца дней своих нянчила старенькую куклу (в которую якобы вселился дух сына). А призрак малыша забирал чужие глаза, чтобы обрести дар зрения. История была страшная, и я поверил Ивану.
Я был изрядно пьян и на следующее утро уже и не думал о ночных рассказах брата. Вечером (позднее, чем обычно) я пошёл в сарай убрать лопату, и вдруг увидел куклу, лежащую на полу. Я подумал, что соседские дети снова играли в моём сарае и позабыли игрушку, но кукла была особенная: из глаз сочилась настоящая кровь, а лицо было, словно живое. Я решил сжечь её и, обернув тряпкой, пошёл разводить костёр. Когда пламя было на своём пике, я вернулся в сарай за свёртком и не нашёл его. Сердце стучало в пятках, не давая мне покоя, я достал масляную лампу и обошёл все углы. В одном из них мне померещилось страшное лицо престарелой женщины с разодранными глазницами, рот был в форме яйца. Я стремглав выбежал из сарая, обронив лампу. Случился пожар, пока мы стояли с Иваном (он первый прибежал, увидев пламя) и молчали, мне вдруг снова померещилось то страшное лицо женщины, а потом и куклы, они были в пожаре. Я рассказал Ивану, он ответил, что духи эти могут переместиться в другое «жилище».
Ночью я не мог сомкнуть глаз: передо мной возникали страшные образы. Но когда я всё же уснул, мне приснился страшный сон; возникло лицо, с отблесками пожара, из глаз сочилась кровь, рот был раскрыт в страшном безмолвии и женский голос фоном шептал: «Теперь мы соседи». С утра я пошёл к Ивану, в доме я услышал плач его матери, и горестные восклицания отца. Когда я зашёл, и спросил в чём дело, они лишь повели рукой в сторону кровати Вани. Я взглянул на него и остолбенел. Его глаза были вырезаны, из глазниц сочилась кровь. Я потерял сознание и, упав, разбил голову об стол.
Проснулся я в больнице, образы преследовали меня и там, вскоре меня перевели в психиатрическое отделение, моим словам никто не верил, все лишь улыбались и кивали. По ночам ко мне приходит то лицо, и хочет вырвать мои глаза.
Врачи рассказали мне, что Геннадий кровью рисует на стенах круги, которые напоминают глаза, чтобы «малыш забрал их», и действительно эти «глаза» пропадают раньше, чем их успевают смыть.