Всем доброго времени суток, решила и я поделиться историей про тех, кто живет в пруду. Действие происходит в деревне и, конечно, в компании с племянницей Катериной. Есть одна закономерность, когда мы приезжаем в деревню порознь, ничего особенного не происходит, но стоит нам вместе там появиться, как всё начинает оживать. Я не знаю, чем это обусловлено, но все встречи в деревне с потусторонним миром произошли в компании с ней.
Так вот, муж у меня охотник, и мы постоянно ездим на охоту в его деревню. Озер там много, и решил он поехать на одно озеро поохотится на уток. Дело было осенью, нас было четверо: муж, его брат, племянница и я. Озеро очень красивое, круглой правильной формы, метров 250-300 в диаметре. Наши мужчины пошли пешком в обход озера, а мы с Катюхой поплыли на резиновой лодке через озеро. Проплыть надо было строго по прямой, на тот берег. Расположившись в кустах, мы затихли в ожидании дичи. Муж стоял около воды, и вдруг говорит, что с рыбой что-то странное происходит, как будто её кто-то выбрасывает из воды. Мы, хихикнув, сказали, что водяной. Но мой муж, ужасный скептик, сказал, что никаких водяных нет.
Уже стемнело, и наконец прилетела добыча, муж подбил одну уточку (для любителей живой природы – их той осенью было немерено, стаи штук по 150 летали), и мы отчетливо услышали, как она упала на воду. Больше как-то не получилось у него добыть, мой постоянно поскальзывался, как будто кто-то мешал ему стоять на кочке, а брат вообще ни в одну не попал. Спустив лодку, мы с Катей поплыли за уткой, а брат взял и толкнул нашу собаку к нам. Бедная такса увязла в грязи, я заругалась на него, зачем он это сделал, мне пришлось возвращаться.
Подплыв к тому месту, куда упала утка, мы её не обнаружили. Конечно, было темно, но свет от фонарика хорошо светил. Мы понять не могли, куда же она подевалась, потонуть она не могла. Выслушали кучу эпитетов от наших охотников, что мы не умеем искать уток. Ну, если нет её, провалилась… В общем, накричались друг на друга, они пошли пешком, а мы поплыли. Светила луна, и в озере отражались деревья, я спиной к носу лодки на вёслах сидела. Ориентируюсь я хорошо, не раз переплывала это озеро одна и знаю, что тень от деревьев должна быть на определенном расстоянии от правого борта лодки. Плывем…
Тут Катя говорит, что ей страшно становится, кто же забрал эту утку. Я вообще старалась гнать от себя такие мысли, но страх тоже нападал. Она опять произнесла, что ей страшно, а потом говорит, что мы плывем не прямо, а направо, что край тени деревьев почти по борту лодки. Хотя я ориентировалась на две березы, стоявшие на берегу, от которых мне надо было проплыть прямо, увидела, что действительно правый край озера рядом. Я взяла левее и, отплыв от тени на нужное расстояние, опять стала плыть по прямой. Катерина все твердила, что ей страшно, и вдруг у нас погас фонарик с новой батарейкой. Я её успокаивала и понимала, что поддайся я панике, все, труба тогда. И тут она говорит, что опять этот чертов край озера. Я смотрю – точно. Ну, быть не может, я не отворачивала от заданного курса, и течения в озере нет. Отвернув в очередной раз левее, я опять поплыла прямо. Я видела, что мы выровнялись, и плывем так, как надо.
Катя тоже успокоилась… как вдруг опять её фраза: «КРАЙ ОЗЕРА!» Я с ужасом смотрю –мы опять не там плывем…. И все, как она запричитает, что мы не выплывем, я сделала один взмах веслом влево, и вдруг мы слышим, как разговаривают наши мужчины, и с ужасом видим, что мы не на правой стороне, а на левой! Понимаете, как будто пелена какая-то с глаз упала и мы видим, что находимся в противоположной стороне от того места где мы должны БЫ были находиться. А со стороны было видно, что мы все время отворачивали влево, даже не приближаясь к правому краю озера.
И в этот момент, она опять запричитала, что ей страшно, и мы остановились. Я просто не могла поднять весла, на них была ряска и водоросли. Но не просто это все висело на весле, а было именно намотано, как макароны на вилку, и мне приходилось всё это разматывать, превозмогая жуткий страх, потому как руки надо было опускать вводу. Как бы я ни старалась аккуратно проводить по поверхности воды веслом, оно упорно уходило вниз, и поднять его было ой как тяжело!
До берега, было всего метров 15-17, но мы минут двадцать пытались выплыть оттуда. Я заметила, что как только Катя начинает говорить, что ей страшно, мы застревали. Я не боялась, меня разобрала злоба на тех, кто живет в пруду. Мы вроде начали мало-мальски двигаться, как вдруг мой муж говорит: «Да, вы, наверное, не выберетесь сами, ждите нас тогда. Мы в деревню поехали, за другой лодкой».
И в этот момент всё, мы встали намертво, весла мы уже вдвоем не могли поднять из воды. Их как будто держали. Я закричала мужу, чтоб они не смели этого делать, иначе они нас просто больше не увидят. До деревни километров 15, это по хорошей дороге минут 15 езды, а по лесной… В этот момент моя собака – а он просидел под моим сидением, трясясь всю дорогу – вылез из-под сидения, встал передними лапами на борт лодки, посмотрел на воду, тихо-тихо зарычал и вдруг заскулил, как будто кого-то увидел, и забился опять под седушку.
Катюха в слезы: “Кто так собаку напугал?”, – держится за весло, которое вертикально стоит в воде. Я взялась за другое и, наклонившись к воде, спокойно сказала: «Кто бы вы там ни были, вы нас не получите»! И в этот момент мы обе чувствуем, как с наших весел снимается трава. Естественно, они вылетают из воды, т. к. мы их пытались поднять, и лодка поплыла сама. Мы ощутили явный толчок по лодке. С поднятыми веслами мы почти подплыли к берегу. Я опустила весла вводу, чтоб побыстрей добраться до берега, и… не зацепила ни одной травинки, хотя у берега травы всегда очень много. Когда мы выбрались на берег, у нас загорелся фонарик, чему мы даже не удивились. Муж, конечно, похохотал над нами, что мы заблудились на открытой поверхности. А вот брат его, как-то озадаченно посмотрев на озеро, сказал, что он слышал такие истории от рыбаков, но не верил, что вот так можно застрять. И рыбаки ещё рассказывали, что слышали какие-то звуки из воды. Мы, конечно, звуков не слышали, но и без этого хватило эмоций.