Дед по матери мне рассказывал следующую историю. В шестидесятые он включился в большую стройку — вырубали лес на южной оконечности города и застраивали там новый квартал с «хрущевками». Для строителей, которые приехали из других городов, и тех, кто не хотел отлучаться от рабочего места, построили временные бараки. Дед тоже ночевал в этих бараках, хотя мог ехать домой — но ему нравилась атмосфера стройки, вечерние пьяные посиделки с мужиками, игра в карты. Сначала всё было нормально, а потом куда-то пропали двое собутыльников из его барака. Вечером они легли спать вместе со всеми, а утром их на местах не было, хотя всё их барахло осталось. Сначала все просто ждали, когда они вернутся, но когда прошла пара дней, а они не явились хотя бы за одеждой и документами, прораб обратился в милицию. Те стали расследовать, допрашивали строителей, но так ничего и не сумели выяснить. Деда тоже допрашивали, но он не был близко знаком с пропавшими и не имел понятия, куда они могли уйти.
А к осени с дедом приключилось следующее. Уже были холода, стройка остановилась, все получили причитающиеся им деньги и уехали — дед там оставался одним из последних: его друзей обсчитали по оплате, и он выступал перед начальством за них, был свидетелем того, что они действительно присутствовали на стройке в назначенные дни. В общем, в бараке остались всего двое: дед и ещё какой-то малознакомый ему строитель. Посменно они по одному разу за ночь вставали, чтобы подкинуть дров в буржуйку. Ну, дед встал в свой черед, разжег огонь, лег. Только ему что-то не спалось — он целый час на топчане ворочался, но уснуть не смог. А потом слышит: под топчаном что-то скребется, вроде как кошка или мышь. Но в бараке-то животных не было! Дед смотрит под топчан — ничего. Опять лёг — опять скребётся. Опять смотрит, фонарем светит — ничего. Дед сходил на улицу справить нужду, вернулся, лёг. Только начал дремать, как его кто-то попытался за ногу с топчана стащить. Дед в шоке вскочил, проинспектировал весь барак — пусто, буржуйка горит, сосед по бараку мирно дрыхнет в дальнем углу… Дед снова лёг. Удивился, конечно, но особо не испугался — он ведь такой весь атеист-коммунист-материалист. Даже когда эту историю мне рассказывал, постоянно подчеркивал своё несерьёзное отношение к происходившему, шутил, говорил, что всё могло присниться, а он позже принял события сна за реальность.
В общем, в эту ночь нормально уснуть деду не удалось. Как только он засыпал, невидимое нечто дергало его за ногу, один раз он даже с топчана грохнулся. Под утро уже попривык, просыпался, подбирал ногу, переворачивался на другой бок и дальше засыпал. Под утро, когда уже было светло, опять проснулся, но на этот раз не из-за того, что его за ногу тащат, а снова услышал какую-то возню под топчаном. Немного подождал, думая, что сейчас всё стихнет, но звуки продолжались. Тогда дед перевернулся на топчане и посмотрел вниз, чтобы опять подглядеть под кровать… и вот тут-то перепугался по-настоящему. Из-под топчана торчала блондинистая голова одного из тех самых работяг, которые пропали летом. Дед стремглав выбежал на улицу, там долго приходил в себя. Когда вернулся обратно в барак, естественно, никакого строителя под топчаном не было.
После этого он уже в бараке не ночевал. Тех пропавших, кстати, так и не нашли — а если и нашли, то дед об этом не знал.