В чужом доме – не хозяин

Во всей деревне было не сыскать красивей пары, чем Ольга и Владимир. Оба из благополучных, трудолюбивых семей. Вместе окончили 11-й класс, затем долгое ожидание Владимира из армии, а потом и свадьбу справили. В скором времени родилась у молодых дочурка. Счастливее Ольги не было никого на белом свете. Муж хозяйственный, добрый, щедрый. Поставил дом, развел хозяйство. Пылинки сдувал со своих девчонок. Гордился своей женой – румяная красавица и умница. Мастерица на все руки, и шьет и стряпает, дочурка ухожена, одета с иголочки. Старики любовались ими, эти молодые люди служили примером для многих деревенских лоботрясов.

Жила в деревне той молдаванка. Жила грязно, убого. Сама ходила в рванье, нечесаная. Детей то ли шесть, то ли семь душ. Вечно голодные, немытые, вшивые. Один Бог ведает, как выживали. Дом был как после бомбежки, крыша завалилась, забор сломан. Мужа у нее отродясь не было, в дом регулярно захаживала только местная алкашня. Промышляла она гаданиями. Точно неизвестно, ходил к ней кто-нибудь за этим или нет, но повстречав, дорогу старались не переходить. Старая оборванка все время угрожала то хворь напустить, то скотину уморить. Детишек добрые люди подкармливали, а когда и сама не гнушалась прийти в любой дом, молока запросить для маленьких, яиц или хлеба.
Часто ее ребятишки прибегали и в дом Ольги и Владимира. Отзывчивые люди не могли отказать в помощи голодным детям, поэтому часто молодая хозяйка угощала сорванцов какой-нибудь свежей выпечкой и парным молоком. Однажды, в их ворота постучала и сама молдаванка. Попросила из еды чего-нибудь. Ольга, быстренько собрав кое-какие продукты, вынесла их и отдала женщине за воротами. Та, молча схватила мешок и зыркнув на молодую тяжелым взглядом из под черных, густых бровей, ушла в сторону своей развалюхи. Ольге стало не по себе, но за домашними хлопотами она вскоре совсем забыла об этом. Через несколько дней в дом снова постучали. Посмотрев из окна, хозяева вновь увидели пожилую молдаванку. Стала просить она Владимира забор ей поднять. Свалился совсем, любая бродячая собака может к дому прибиться, а у нее дети. Жалко отказать, все под Богом. Без великой охоты, парень взял инструмент, который мог бы понадобиться и пошел к непутевой соседке. Вернулся, рассказал жене, какой в доме свинарник. Запах тошнотворный, мухи роятся, мыши заполонили всё. Все из-за детей сокрушался.

Прошло совсем немного времени, как Владимир затосковал. Из рук все валиться, сонный ходит. Дошло до того, что за рулем рабочей машины засыпать начал. Аппетит пропал, на жену будто через стекло стал смотреть. Ольга извелась, лишь пожилая мать просила ее перетерпеть, подождать. А муж вскоре совсем осатанел. Места себе не находит, из дома рвется, как ошалевший. Выйдет и ходит по улице мимо дома с обвалившейся крышей да обратно к своему.
Через время пошел по деревне слух. Часто видят люди, как Володька Олькин, в дом к старой грязнуле похаживает. И соседей не чурается. То молотком во дворе орудует, то пилой. И уголь в сарай натаскает, и поленья укладывает. Не верила своим ушам Оля, пока глазами своими не увидела. Вечерком, Оля дожидалась мужа с работы, гуляла с дочкой, та в коляске мирно спала, как поравнявшись с домом молдаванки, она увидела мужа своего.. Тот таскал воду, весело играл с черномазыми детишками той женщины. Хохотал своим заразительным смехом, в прекрасном настроении и будто совершенно не чувствовал, что дом, в который он вернулся с работы в тот вечер – не его. На немеющих ногах, прижав ребенка в одеяльце к груди, Оля зашла в загаженный двор и одними губами позвала мужа. Тот оглянулся, и только сказал ей: «Иди, Ольга, домой. Не приду я.» Чужой взгляд, чужой голос. Будто понимает, что жена с дочкой перед ним, но не видит их.
Ольга чуть ума не лишилась. Полгода ходила, как тень. Отказывалась видеть и слушать. Почти всей деревней стали ходить люди в тот дом, просили дурака одуматься. Не позорить семью! Да и с кем связался-то? Свинья, да и только! Тот же был сам не свой, орал на соседей и драться кидался. Молдаванку женщины деревни обзывали по всякому, со свету сжить клялись, если не отпустит мужика домой. Та только шипит и убегает, как зверь загнанный.

Время шло, а ничего не менялось. Так и прирос к молдаванке Володька. Из красивого мужчины превратился в худого и черного. Ходил в обносках, а дом все ветшал и ветшал. После случившейся жизненной трагедии, люди и не ждали, что Ольга будет счастлива. Та только и делала, что смотрела каждый день, как ее любимый человек превращается в живого скелета. А вскоре, баба черная и вовсе увезла Владимира и детей в город.
Со временем их дочь подросла, Ольга смирилась, вышла на работу. Похорошела, расцвела, но не забыла мужа, продолжала любить. Каждый гвоздь в их доме был забит им, каждая половица. На работе отправили их, бухгалтеров, на повышение квалификации в город. Отправилась Оля в краткую командировку. На вокзале у кассы, окликнул ее кто-то. Оглянулась она и не видит никого из знакомых. Вдруг опять ее окликнули. И тут только Ольга увидела, как к ней навстречу старик идет. Сухонький, больной весь. «Оля, ты? Как ты похорошела, родная моя..» Женщину будто обухом по голове ударили. В этом морщинистом, дрожащем старике она узнала своего Вовку. Ее любимый, красивый, статный молодой муж превратился в живой труп. Его некогда живые, лучистые глаза теперь слезились от разъедавшей их какой-то болезни. Обнял он ее сухими руками, а Оля стояла и не могла пошевелиться. «Ольга Степановна, идемте скорее!» – женщину cхватила под локоть молодая стажерка и взволнованно зашептала скороговоркой ей на ухо:
– Цыганка тут на вокзале ходит, пристает ко всем с гаданиями, и дети ее по сумкам лазят. Идемте скорее, на автобус, нас ждут!
Всю дорогу Оля думала о встрече со своим несчастным мужем. Всего за пару лет он перестал быть похожим на человека. Вспоминала, как просил он у нее прощения, значит, не забыл он о ней. Корила себя, что не смогла сказать ему и нескольких слов.
Прошло совсем еще немного времени, как Ольге стало известно, что ее любимый Володька умер и где его похоронили – никому неизвестно.