Хотите – верьте…

Надо отметить, что все женщины в нашей семье (имеются в виду и двоюродные, троюродные и т.д. родственники) обладают какой-то обостренной интуицией. Перед неприятностями всегда, то сны одинаковые видим, то знаки необычные замечаем. Психопатов, колдуний и алкоголиков в роду не было. Вот лет с двенадцати и у меня проявилась эта семейная черта, поэтому мистических историй накопилось несколько десятков, друг-писатель даже опубликовать книгой предлагал, только я не решилась, если честно, побоялась, что сумасшедшей сочтут, а у меня работа серьезная, и потерять ее бы не хотелось. Изложу одну, а если эта понравится, напишу и другие.
Долго у меня не было детей, в две тысячи третьем году вышла замуж, в две тысячи четвёртом случилась замершая беременность (это кошмар, тоже еще та история, не без мистики). И после – шесть лет бесплодных попыток. Врачи только руками разводили, не могли понять причину.
А тут в мае прошлого года забеременела. Настоящее чудо – без операций, без ЭКО, случайно. У меня крылья просто выросли: скакала, как конь, работала за двоих (напарница уволилась), сессию сдавала без проблем, писала дипломную работу (оканчивала второе высшее). А главное, молилась недель до пятнадцати: «Господи, не отнимай! Дай хотя бы до семи месяцев доносить! Не дай повторения, как в прошлый раз!» Свекровь услышала – аж побледнела, – мол, что такое говоришь, надо до конца доносить. А я снова свое.
Самое интересное, что с самого начала знала, что девочка будет, чувствовала, и все тут, из себя просто выходила, когда предполагали мальчика.
Ближе к семи месяцам энтузиазм мой угас, начались отеки, давление скакало, лежала в больнице, выписалась перед Новым годом. Повела меня мама в церковь, подошла я там к иконе Богородицы, сколько лет хожу в эту церковь, а такую икону не замечала, молилась около нее долго о здоровье своей девочки.
Через два дня снится мне жутко реалистичный сон.
Вижу я себя где-то в незнакомом месте. Ночь, холодно, на земле иней, видимо, поздняя осень, неясные очертания зданий. И все в густом клубящемся тумане. Классический кошмар налицо. Из этого тумана возникает моя бабушка (она умерла десять лет назад), которая при жизни была милейшим человеком, тут такое… не передать словами. Она мне и раньше снилась, всегда так по-доброму, после этих снов просыпалась с ощущением спокойствия. А тут лицо, перекошенное ненавистью, голос злобный, сама в красном осеннем плаще и багровом платке (у нее такие вещи при жизни были, только она их почти не носила). Вцепилась бабушка в мою одежду, тянет меня к себе: «Пойдем со мной… пойдем со мной, кому говорят…» А я ей: «Бабуль, да ты чего? У меня малыш будет, лет через двадцать приходи, поговорим». Вырываюсь, бегу, она – за мной. Вижу впереди остановка. «Ну, – думаю, – там люди, она побоится за мной идти». И тут неожиданно начинаю понимать, где я нахожусь. Возле женской консультации, на учете по беременности здесь стою.
Надо сказать, мы раньше недалеко от этого места жили: частный старый дом, я там все детство провела, из этого дома мы и бабушку в последний путь провожали. Чувствую – спасение там, и оказываюсь около дома. А возле калитки стоит куча народу – все соседи, причем, многие из них умерли. Родственников своих, и живых, в том числе, среди них вижу. Даже во сне понимаю, что заберут они нас, конец пришел. Вдруг подходит к этой толпе женщина, стройная, высокая, в белой одежде, вся светится изнутри, лица не видно – на голове у нее белое плотное покрывало до подбородка. Женщина заговорила, а голос такой строгий, повелевающий: «Я Божья Матерь. Кто покойные, пойдемте со мной, нечего живым докучать!» И уводит их.
Тут я в ужасе и слезах проснулась. Сразу поняла, дело плохо. Это было двадцать девятого декабря. А второго января будучи на седьмом месяце (вот и не верь своим предчувствиям) попала в больницу в крайне тяжелом состоянии: отеки, давление двести на сто двадцать, вечером того же дня в результате экстренного кесарева сечения на свет появилась моя дочь. Врач меня материл, сказал еще бы час-два и не спасли бы ни меня, ни дочь.
Утром третьего января я проснулась, как огурчик, позвонила родственникам (из реанимации!), мол, поздравляйте меня, с подружкой поболтала. После обеда задремала, просыпаюсь часа в четыре дня и вижу (до сих пор жутко!) у меня в ногах на краешке кровати сидит баба Лиза (бабушкина сестра, которую мы в мае две тысячи десятого года похоронили). Она прозрачная, но не белая, а какая-то светло-коричневая, однако ошибки быть не могло, и это точно она! Ничего не делает, просто сидит и ждет. Примерно с минуту она сидела, а потом растворилась в воздухе. Если честно, стало жутко, не от того что я увидела, а от того, что, наверное, я сошла с ума, раз это вижу. Через час или полтора мне стало плохо, началась кровопотеря, стали отказывать почки и печень (синдром ДВС, редко, но бывает, в пятидесяти процентах случаев смертельный исход). Врачи – молодцы, откачали. Я ни на минуту сознания не теряла, но была на гране гибели, и постоянно за спинами врачей видела неясное светло-коричневое облако, правда, оно больше не приближалось. После Рождества (муж всю ночную службу в церкви отстоял, молился) анализы резко улучшились. Врачи между собой говорили: «Не иначе чудо!»
Перевели меня в общую палату. Снова, блин, бабушка сниться. Я ее гоню, а она улыбается так ласково, как при жизни улыбалась, и говорит: «Ладно, ладно, уйду, жаль, тебя не могу с собой зацепить…» Уходит и с ней какой-то мужчина, полный такой. Просыпаюсь снова в холодном поту, девчонкам рассказала, те – в шоке. А тут мама звонит и говорит, что умер бабушкин брат двоюродный. Он, действительно, при жизни очень полный был. Так вот думаю, бабуля не смогла меня забрать, брата прихватила? Правда, на этом мои покойные родственники не унялись, но это уже другая история, а то и так много получилось, если будет интересно – расскажу…