В бабушкином доме, там, где я обычно проводил лето, всегда были скандалы между родственниками, приезжавшими погостить. Люди, которые туда приезжали (мои родственники), остававшиеся с ночевкой, частенько ругались, иногда дело доходило до топора, хотя в городе мы ходили в гости друг к другу, дружили семьями – и никакой агрессии по отношению друг к другу я не замечал. Моя бабушка говорила, что раньше в этом доме жила одна женщина с мужем, они много пили и постоянно ссорились, и после их смерти моя бабушка с отцом купили этот дом. При покупке по старинному обычаю необходимо было первым в дом пустить кошку, чтобы она выгнала прежнего “хозяина” и дала заселиться новому. Сделать это они забыли, и после этого началась череда скандалов. Сначала это было странным, а после на это никто не обращал внимание, тем более поводы для скандалов всегда находились и никто не хотел уступать.
Однажды, когда я жил в деревне в “неблагополучном” доме с отцом и с бабушкой (дедушка на этот момент уже умер, кстати, там история тоже запутанная была), проснувшись утром, я услышал от бабушки следующую фразу:
-На меня ночью опять ХОЗЯИН навалился, видимо, сегодня беда произойдет.
И спокойно стала заниматься домашними делами.
У меня мурашки по коже побежали. Это было сказано с таким равнодушием… Такое ощущение, что это обычное дело и что этот ХОЗЯИН – живой человек, живущий и ночующий с нами, но только кроме бабушки он никому не известен. Да, кстати, бабушка моя совершенно нормальная, вырастила пятерых детей, с головой у нее было все в порядке.
Естественно, я стал расспрашивать бабушку, как он выглядит, на что она мне не могла ничего толком ответить, сказала только то, что когда он приходит, случается беда.
Утром отец, как всегда в деревне, выгонял имеющуюся у нас скотину на луг, среди скотины была одна овца, которую нужно было приколоть рядом с деревом для того, чтобы она имела возможность зайти в тень. В обед бабушка пошла ее напоить и решила переприколоть ее поближе к тени.
На закате меня разбудила запыхавшаяся бабушка, она попросила идти в другую деревню за живущим там дядей, а также попросить его прихватить с собой острый нож. Не спрашивая о том, что произошло, я оделся и пошел, но всю дорогу думал об утреннем происшествии. Вернувшись обратно вместе с дядей, бабушка повела нас в сад, где я оцепенел от страха – мой отец не мог распутать запутавшуюся и задушившуюся овцу, которая, высунув свой язык, с выпученными глазами свисала на цепи с дерева.
С наступлением темноты мы уже разделывали овцу и не могли понять, как это животное в саду, где нет доступа любых других живых существ, кроме нас, могла повеситься на дереве. Много было предположений, но бабушка ничего не предполагала, она просто молча сидела одна на лавочке рядом с домом и заштопывала дырявый вязаный носок.