Когда мое великовозрастное чадо что-нибудь отчебучит в очередной раз (простите, другое слово здесь просто не уместно, именно отчебучит), то я сразу припоминаю себя в ее возрасте. Ох, была ничем не лучше! Тоже без башни, мозги набекрень. Вот случай тут один припомнила. Вдарить за такие дела надо было по тем местам, откуда ноги растут, да мамка так и не узнала. А я убедилась в очередной раз, что есть у меня ангел-хранитель, и он не дремлет!
Приснился мне сон накануне. Гуляю я с туристической группой по старинному кладбищу, где захоронены древние воины или даже рыцари. Поздняя осень, голые кусты, листва опавшая под ногами шуршит. Могильные плиты старые, поросшие мхом, а надписи на надгробьях стерлись от времени, ничего не разобрать. Мрачноватое место. Тут меняется картинка. Вот я уже одна по кладбищу топаю. Солнце к закату клонится, кое-где кусты последним золотисто-розовым освещает. Вдруг опавшие листья у меня под ногами шевелиться начинают, и из-под пожухлой листвы тянуться, прорастая прямо из могил, костлявые руки с иссохшей человечьей плотью. Тянутся, распрямляют скрюченные кости-пальцы и норовят меня за ноги схватить. Конечно, ноги у меня ватные делаются, бежать надо, но не могу я! Переставляю конечности с трудом, как в замедленной съемке, периодически наступая на кости, которые омерзительно хрустят, рассыпаясь. Паника охватывает. Ужас леденящий сжимает душу. Знаю, что это – конец…
Вдруг мимо меня бодрым шагом проходит девушка. Вот так шустренько – раз – и уже вижу ее со спины. Странная девушка. Белокурые волосы взбиты с высокую старинную прическу. Платье из бесподобного бирюзового атласа скроено на старинный лад: пышная юбка с кринолином, рукава с воланчиками. Ни дать, ни взять – барышня из XVIII века. Я хочу ее окрикнуть, но изо рта не вылетает ни звука. Тогда остается только одно: бежать вдогонку! Насколько могу, переставляю свинцовые ноги, хрустя «ожившими» костями, но барышня быстро перемещается и вскоре бирюзовый атлас уже теряется среди голых кустов. Провожаю ее взглядом. Не догнала…
Проснулась в липком поту. Порадовалась, что это всего лишь сон. Иначе умерла бы от сердечного приступа. Утром рассказала маме о непонятном кошмаре. Тогда я еще не умела трактовать сновидения, а матушка моя – тот еще знаток! Она нахмурилась и предостерегла: «Будь осторожна! Угроза от транспорта. Через дорогу аккуратней. Ты за смертью своей бегала! Хорошо, что не догнала». И дополнила: «Сон в течение месяца». Что означало, что сон имеет продолжительный срок действия: то есть, исполниться может и завтра, и через неделю, а может только через месяц.
Ну, а дальше – все как у людей! В смысле, как у моей дочери сейчас: в поле – ветер, в попе – дым! Это пословица такая, что означает, предостережение в одно ухо влетело, но не найдя, за что там зацепиться в мозгу, так и вылетело через другое ухо.
Ленка, подруга моя по учебе, жила на окраине города. Более того, жила в частном секторе, и от конечной автобусной остановки до ее поселка нужно было пересечь железнодорожные пути, потому что моста там отродясь не было. Пути были не как обычно, одна линия – на Москву, а другая – от Москвы, а целая железнодорожная развязка из пары десятков параллельных стальных рельсов, которые пересекались, скрещивались, перетекали один в другой и местами были снабжены автоматическими стрелками. Техника перехода проста. Идешь, как через дорогу: посмотри налево, посмотри направо. Только нам адреналина мешок подавай! Завидим электричку на десятой «линии», подрываемся и несемся во весь опор! Машинист свистит (думаю, не только на «свисток» нажимает, но и покрывает нас в это время отборным трехэтажным!), а мы скачем галопом, перелетая через блестящие рельсы, скользя по мокрым шпалам, но все-таки успеваем в последние секунды проскочить. Электричка проносится мимо, прямо за спиной, обдавая тебя потоком воздуха, что сродни хорошему пенку. Сначала стоим, согнувшись пополам, пытаемся отдышаться, а потом ржем в голос до слез. Как я понимаю – это уже нервное.
А бывало мелкое западло. Это когда посреди нашего пути оказывался медленно плетущийся груженый товарняк (товарный состав). Сколько у такого вагонов? 60 или 70 в среднем? Тянется, тянется, как вечный змей! Гадость такая! Что ж, приходилось ждать, когда проползет…
Вскоре после моего напрочь выветрившегося из головы сна я и Ленка по обыкновению топали к ней домой через железку. Тут мы с удивлением обнаружили… товарный состав, нагло стоящий прямо на пути нашего обычного маршрута! Засада! Что делать-то? Ну не обходить же этого гада кругом? Ленка, не долго думая, задрала юбчонку и вскарабкалась на сцепку между вагонами. Села, ножки свесила, хохочет: «Давай, залезай!». А у меня что-то в мозгу переклинило. Тогда казалось, что я сама до такого додумалась. Сейчас понимаю, что нечто напоминающее маленького хитро ухмыляющегося беса, стояло рядом и подсказывало, советовало, напутствовало. Я встала ровно посреди вагона, и остатки разума пояснили: «Подальше от колес! Если тронется состав, да еще не известно, в какую именно сторону, скорость невелика, успею выскочить!».
Дальше все произошло, как в тумане. Я, согнувшись в три погибели, занырнула под вагон. Над головой раздался грохот. Это было сродни удару миллиона молотов о наковальню. Внутри все оборвалось, я упала на четвереньки, разбив колени о шпалы… Многотонный монстр, оповестив железным рыком округу о своем движении, начал резво ползти над головой. Я оказалась под «брюхом чудовища»…
Анну Каренину я прочла уже позже. Но судьбу ее чуть не повторила. Причем, Анна погибла на станции Обираловка, которая находилась в 30 км от Москвы. Сейчас это станция называется Железнодорожное. Я пыталась повторить ее «подвиг» всего в 60 км от той самой станции. Символично, но не судьба…
Каким чудом я перекатилась через рельс – не знаю. Не помню, чтобы самостоятельно переставляла руки-ноги. Как будто кто-то вытолкнул! Оказалась вдруг по ту сторону железки, перепачканная жирным мазутом. Лежу на спине. Мимо меня проползает огромное колесо… Бр-р-р! Даже сейчас жутко представить, что осталось бы от меня под его весом. Лежу, смотрю в небо. Оно атласное и бирюзовое, точь-в-точь, как то старинное платье барышни из моего кошмара. Надо мной склоняется лицо Ленки. По-моему, оно пепельно-пепельно-серое, без кровинки. Или мне вдруг краски стали казаться ярче?
Вот такие экзерсисы! Про сон ничего сказать не могу: может, совпадение. Только помню отчетливо, как вчера видела. А про ангела-хранителя скажу: на месте он у меня, блюдет, смотрит, помогает, чтобы бестолковая душонка не покинула свою земную оболочку раньше намеченного срока! Когда дочь сейчас чудит, понимаю, что вся в мамашу пошла. Зацепил ее зацепинг в свое время. Каталась на поездах, дурочка. Хорошо, «отцепил», когда два парня погибло. А то, что мой родной дед и двоюродный дед погибли под колесами поезда – это ни меня в свое время, ни ее, не остановило.
Жизнь одна, помните об этом. Ангел-хранитель может случайно отвернуться на минутку.