“Я все равно тебя заберу!”

Однажды к нам на работу приехала дочь нашей сотрудницы, чтобы встретить ее и поехать вместе домой. Девушку зовут Ирина, ей 30 лет. Хрупкая на вид, невысокого роста, с невероятно выразительными голубыми глазами, посмотрев в которые я поняла значение выражения «глаза с искорками». Модно стриженые волосы до плеч, выкрашенные в красивый цвет, но… ее лицо. Сразу невозможно понять, что с ним не так.

Пока мы ехали на служебном транспорте до центра города, у меня была возможность рассмотреть ее подольше, так как она сидела почти напротив. Я увидела странную возрастную пигментацию на коже, темные круги под глазами, которые бывают у женщин лет шестидесяти, и очень нехарактерные для ее лет морщины. Под глазами они собрались практически в старческую сеточку. При столь трогательной красоте в этой девушке словно не было жизни. Будто в одну минуту состарившееся лицо и эти столь живые, лучистые глаза, в которых отражались яркие огоньки уличных фонарей и вывесок за окном, сбивали с толку как нечто нелепое, поменянное местами.
Взгляд мой упал на ее руки – они были необыкновенно ухоженными, гладкими, с очень нежным маникюром на чуть длинных и аккуратных ноготках. Потом снова на ее лицо – все же это было удивительно! Эта симпатичная девушка была очень угрюмой, грустной и необщительной. Лишь изредка улыбаясь в ответ на какие-то фразы, она снова оставалась сидеть в молчаливой строгости.

На днях наш разговор среди моих коллег зашел о мистике. И мать этой девушки вдруг рассказала нам одну историю, которая коснулась ее дочери.

«Когда Иринке было шестнадцать лет, она вдруг стала замкнутой и молчаливой. Из жизнерадостной, шебутной девчонки она превратилась в пугливую и нелюдимую затворницу. Отношения у меня с ней всегда были очень доверительные и остаются такими до сих пор. Она все чаще рассказывала мне о том, что ей снятся пластилиновые человечки, пауки и змеи. Начала бояться оставаться где-либо ночевать – ни у подруг, ни у бабушки, что раньше не являлось проблемой.

И вот однажды моя сестра предложила сводить ее к одной женщине, которая была то ли экстрасенсом, то ли знахаркой. Для начала сестра решила отнести Иринкину фотографию.
Как только экстрасенс взяла ее в руки, как фотография свернулась в трубочку, как сворачивается рулон обоев. Она попросила срочно привезти девочку к ней. Я не ездила с ними, но там с Иринкой случилась страшная истерика. По ее рассказам, как только она переступила порог, сразу начала плакать так, что не могла остановиться. После некоторых манипуляций знахарка сказала, что девочка уже наполовину в земле и совсем скоро «ее скроет полностью», так как к ней привязался кто-то из мертвых и хочет забрать ее с собой. Тот, кто ее либо сильно любил, либо ненавидел. Так сразу мы не смогли сообразить и вспомнить, кто бы испытывал столь “яркие” чувства к нашей дочери, но еще знахарка попросила Ирину в эту ночь лечь спать с матерью, то есть со мной. Нам обеим следовало запомнить того, кто нам приснится – это и станет ответом на наш вопрос.
В ту ночь Ирине приснилась прабабушка. Надо сказать, что при жизни она была достаточно злым человеком. Снилась она плохо, то хохоча, то скалясь, то что-то крича, то плача. Утром мы все очень удивились услышанному и только задумчиво чесали затылки.
Ирина же не прекращала лечение у женщины-знахарки. Та предупредила, чтобы девочку не оставляли одну, потому что дух начнет злиться, душить ее и даже показываться ей, и так далее.

Поначалу на дочь было жалко смотреть – прабабка начала донимать ее в снах, пока не стала посещать и наяву. Всего эпизодов ее проявления было два.

Первый случился прямо днем. Я стояла и разговаривала с дочерью о чем-то бытовом, как она, бледнея, сказала мне: «Мам, оглянись назад…» Я обернулась – за спиной никого. Но дочь продолжала видеть за моей спиной прабабку – та сидела в инвалидном кресле в чепце и соской (?!) во рту. Потом она вынула соску изо рта и прошелестела: «Все равно я тебя заберу!» Ирка разревелась, а я не знала, что мне делать с ней и как успокоить. Мы надеялись на помощь знахарки, церкви, успокоительных таблеток, которые начала принимать уже и я.

Второй случай произошел тоже днем. Мы с отцом были на работе, а две наши дочери находились дома. Старшая уже училась в институте. В тот день Иринка пришла из школы и прилегла подремать на диван, рядом готовилась к занятиям старшая. Когда я вернулась с работы, они сидели вдвоем зареванные, колотило их так, что из их рассказа я еле разобрала, что произошло! Старшая дочь рассказала, что только Ира заснула, как через несколько минут она начала хрипеть. Ее никак не удавалось разбудить, хоть и было видно, что она уже не спит, но не может открыть глаза, начав синеть. Старшая дочь начала страшно лупить ее по щекам, чтобы привести в чувство, но дочка только хватала ртом воздух и выкручивалась на диване из-под какой-то тяжести. Хрип стал отрывистым, она то замолкала без дыхания, то снова начинала сипеть. Старшая дочка практически усадила ту на диван и наконец растолкала ее. Обе начали рыдать без остановки, и тут с работы вернулась я. Сквозь плач Ирина рассказала, что ее душила прабабка и кричала, что не уйдет.

В течении целого года Иру лечила та женщина, принимая за свои услуги лишь посильную помощь, чаще и вовсе отказываясь от нее. Девочка понемногу приходила в себя, и вскоре этот безумный отрезок из ее жизни почти забылся.

…Услышав эту историю, я подумала, что, наверное, получила ответ на свой вопрос. Свежесть лица и молодость этой девушки будто на самом деле кто-то жадно выпил, украл, оставив ей взамен лишь свою старческую печаль. Хотя возможно ли это?..