Загадочный мальчик

Из фильмов и книг нам хорошо известно: любого вампира, оборотня, колдуна, демона и прочее-прочее-прочее легко обличить по устрашающему виду, грозному взгляду, неопрятной прическе, длинным черным одеяниям. А то и ступа с метлой да огромный филин из всех карманов торчат.
Но это лишь стереотипы.
Кем же были те (на вид практически ничем не приметные) люди, о встрече с которыми пойдет речь, я ответить не могу и сейчас…
В ночь с пятницы на субботу я возвращался домой со своей любимой работы на последнем рейсовом автобусе. Слегка непривычно было. Но зная, что по окончании рабочего дня нас ожидает корпоративная вечеринка (единственная, причем весьма уже немолодая дочь нашего начальника нормоконтроля Борис Борисыча, наконец-то порадовала его столь долгожданным внуком, и он по этому светлому поводу закатил нам пышный банкет), я предусмотрительно оставил утром своего старенького опеля на стоянке и воспользовался общественным транспортом.
Автобус был заполнен от силы на треть, когда в него вошла неизвестно на кого тихо бранясь старуха. С виду ничего примечательного, кроме ее странного поведения: проходя по салону, она внимательно всматривалась в глаза поочередно всем немногочисленным пассажирам. И от этих пронзительных взглядов порой могло показаться, что ругань адресуется именно объекту взора.
В двух рядах впереди меня сидел молодой парень на вид лет 20-ти. Его потрепанные джинсы и не самые новые кроссовки создавали ему имидж истинного студента, что лишь подчеркивала небрежно спаянная дужка его очков. И когда очередь взгляда старухи дошла до негo, она прекратила свою тираду брани, подошла к парню вплотную и, взяв его за плечo, зычно потребовала:
– Уступи бабушке место!
Я чуть не выпал в осадок: большая часть мест в автобусе свободна. Зачем ей именно это??? Все ясно: она просто ищет повод для того, чтобы с новой силой выплеснуть на случайно подвернувшегося под руку очередную порцию желчи, так неутомимо рвавшуюся из нее.
Пауза.
Ожидаю реакции мальца, а сам думaю: “Ну же, парень. Уступи, не стоит с престарелыми маразматиками вступать в спор, явно не принесущий ничегo, кроме вкрай испорченного настроения”.
Но молодой нигилист думал явно иначе:
– Бабушка. Автобус полупустой. Вы вправе выбрать себе любое из свободных мест.
И началось! Признаться, за годы, когда-то проработанные мной на заводе, я таких наслушался хитросплетений русского матерного, что казалось, могу его преподавать. Но то, что выдавала эта старушка, не отпуская из руки плеча парня и столь мощно его потрясая, поистине было шедеврально.
И в этот момент ее неожиданно перебивает фраза другого парня, сидевшего чуть впереди. Мальчишка выглядел даже моложе незадачливого студента. Легкий пушoк над его губой, которого по всей видимости еще не касалась бритва, и без единой морщинки лицо и вовсе создавали впечатление, что он никак не старше лет 16-17-ти. Одет он был само что ни на есть стандартно; и лишь огромный перстень, который помимо безымянного пальца наполовину закрывал еще и соседние, и благодоря большому серому камню в центре, украшенному витиеватыми узорами, скорее походил на женский, нежели на мужской, из ряда вон выбивался из его внешности.
Глаза мальчoнки были закрыты. Создавалась видимость, что он кeмарил. Но он открыл их и заговорил. Голос его был холоден и спокоен. Взгляд, обращенный к старухе, тверд и уверен – как у взрослого, повидавшего виды человека.
– Отпусти сироту, трехглазая! – он ожидает, пока старуха посмотрит на него и продолжает. – А не то могу ведь и черной полосой накрыть.
“Ох, сейчас начнется!” – думаю я. – “Получишь, смельчак, и ты на орехи от бабульки”.
Но что это?.. Старуха, едва уловив его взгляд, внезапно замолкает и (!!!) начинает пятиться. Что за дела? Я, столь увлекшись созерцанием этой картины, сам того не желая едва не стал новой жертвой клячи: отступая, она цепляется за мою ногу и едва не падает в проход. Но, удержавшись на ногах, она лишь одарила меня злобным взглядом и не проронив ни слова поспешила к выходу. На следующей же остановке ее как ветром сдуло.
Обладатель перстня закрыл глаза и продолжил кeмарить. Через некоторое время вышел студент. На предпоследней остановке неспешной походкой вышел и столь удививший меня мальчишка. Я ехал в депо. Ехал и думал: кто была эта старуха? Кто был этот мальчик? Почему он вступился за бедолагу? Почему он столь странно назвал ее трехглазой? Почему его слова дали столь неожиданный эффект? С чего он решил (или откуда он знал), что студент – сирота? Что еще за черная полоса?
Вопросы, вопросы… Эх, если бы я (да и кто-либо другой) знал на них ответы, то наверняка бы носил перстень с серым камнем…