Деревенский недострой

Это случилось, когда я гостил у бабушки в поселке, десять лет назад. Мы тогда с ребятами проверяли друг друга на “слабо”. Зашла речь о сверхъестественном, и местные ребята рассказали о недостроенном пятиэтажном доме, стоящем на отшибе, с самого края поселка. По словам ребят, там творилась какая-то чертовщина, вокруг дома не бегали собаки, не летали птицы, не трещали кузнечики, и всегда стояла гробовая тишина. По дурости юной, я стал их упрекать в трусости, называл историю “байкой” и “россказнями”. В итоге, решили сходить туда ночью впятером с фонариками, и побыть внутри час. Сразу скажу, что поселок тот очень спокойный, из тех, в которых никогда ничего не происходит.
Наступила ночь, село солнце, на землю опустилась темнота. Без пяти час мы собрались в условленном месте, вооруженные фонариками, и двинулись по темным сельским улочкам в сторону зловещего дома. Домики там были почти все одинаковые, в один-два этажа, в которых ютились пенсионеры и алкоголики. В некоторых дворах лаяли собаки. На неосвещенных улицах не было ни души. Наконец, сквозь ночь, я увидел приближающийся силуэт здания, до которого нам оставалась пара поворотов. Фонарики мы еще не включили, т.к. не хотели привлекать внимание местных жителей. Свернув за последний поворот, мы, нежданно-негаданно, увидели за ним сгорбленную бабушку в платке. Она просто стояла у края дороги и молча смотрела на нас. Нас это особо не удивило, и мы просто прошли мимо, не обронив ни слова.
Длинное недостроенное здание стояло на большом пустыре с детской площадкой. Когда мы подходили к нему, я заметил, что ветра нет, совсем, и стоит какое-то странное тяжелое безмолвие. Окна дома были чернее ночи, а их количество заставляло глаза бегать. Мы стояли в десяти метрах от входа, смотря на окна, не решаясь зайти внутрь. На долю секунды мне показалось, что мой взгляд поймал чье-то лицо в одном из окон. Но когда я вернул свой взгляд к этому окну, то ничего там не увидел. Через полминуты мы включили фонарики и вошли внутрь. Внутри оказалось еще мрачнее, чем снаружи. Не было ни надписей, ни мусора, привычных для городских недостроек. И эта абсолютная тьма. Без фонариков мы были бы слепы. С осторожностью, в тишине, мы начали проходить все дальше по коридорам. Я слышал свое дыхание, стук своего сердца, а каждый шаг казался грохотом. Мы нашли лестницу, ведущую на верхние этажи, и стали по ней подниматься. Поднявшись на третий этаж, решили пройти сквозь весь дом по длинному коридору, и, спустившись по лестнице с другой стороны, выйти на улицу. Не знаю почему, но мне вдруг стало очень тревожно. Мы зашли в одну из многочисленных комнаток, и, подойдя к окну, выключили фонарики. В голые окна не дул ветер. Было видно лишь звездное небо и лежащий во тьме поселок. Мы молча стояли у окна, осматривая окрестности, как вдруг, мне послышались чьи-то шаги. Я оглянулся на ребят – они тоже настороженно прислушивались. Десять секунд была тишина, а потом внезапный шорох в коридоре. У нас округлились глаза. Один шепотом спросил: “Может крысы?”. Деревенский паренек помотал головой, крыс в поселке давно уже не водится. Еще один шорох. Я понял откуда был звук. Он доносился из другого конца коридора. Оттуда, куда мы собирались идти. Мы стояли и ждали еще звуков, и они не заставили себя ждать. Шорохи вдруг стали приближаться, теперь они были похожи на звук чьих-то шаркающих ног метрах в тридцати от нас. Я решил не медлить и посветить вглубь коридора фонариком. Мы вышли в коридор, держась как можно ближе друг к другу. Я направил фонарик во тьму коридора и затем быстро включил. В пятнадцати метрах от нас стояла та самая бабушка, которую мы видели у дороги, молча смотря на нас блестящими глазами. Кто-то вскрикнул, и мы в ужасе побежали к выходу, тем же путем, каким пришли. Выбежав на улицу, мы дернули в сторону поселка. Перед самым повтором я оглянулся – в одном из окон снова было то лицо, что и в первый раз, оно смотрело на меня, оно смотрело насквозь. У меня в горле ком встал. Мы бежали до тех пор, пока не увидели домик со светом в окнах, освещающим улицу. Тут все остановились отдышаться. В горле до сих пор стоял ком. Историю мы обсуждали только в нашем дружеском кругу, никому ее не рассказывая.
На следующий год я приехал к бабушке снова. Ненадолго, всего на пару недель. Днем самостоятельно ходил на тот пустырь, смотрел на дом издалека. Вокруг была все та же давящая атмосфера гробовой тишины. Я вернулся обратно и рассказал прошлогоднюю историю бабушке. Она спросила: “А как выглядела та женщина?”. Я дал ей описание. В ответ на что услышал то, от чего волосы дыбом встали – эта женщина местный завуч, и она умерла за две недели до моего прошлогоднего приезда.