Кабан

С Сашей Кабановым (фамилию чуть-чуть изменил) мы однолетки. Первый раз в первый класс попали в один. Только в дружеских отношениях не состояли никогда. Саша был типичный маменькин сынок. Вернее сказать, бабушкин внучек. Он уже в первом классе выделялся своей излишней для нормального мальчишки полнотой. Не любил подвижные игры и беготне с мячом после школы предпочитал посиделки дома под опекой заботливой бабушки. Я был несколько раз у Саши в гостях. Необъятная, как гора, бабуля неизменно угощала нас пирожками, особенно настойчиво потчуя любимого внучека. А внучек и не отказывался. Пока я съедал один пирожок, Сашуля успевал умять три.

Внешностью приземистый толстячок очень напоминал упитанного кабанчика. Такие же маленькие, глубоко посаженные глазки, скошенный лоб и торчащий ёжик светлых волос, как поросячья щетинка. Вкупе с подходящей фамилией над кликухой его никто не заморачивался – Кабан и есть Кабан. Ну, а всякие другие, типа Жиромясокомбинатпромсосискалимонад, использовались уже в качестве дразнилки.

В довершение своих недостатков Кабан страдал ещё и недержанием мочи. От него вечно несло, пардон, ссаньём. Эти же проблемы, похоже, были и у тучной Сашиной бабули. В их квартире не выветривался «аромат» общественного туалета.

Учился толстячок на «трояки», был ленив и не активен. Часто просыпал на занятия и приходил ко второму, а то и третьему уроку.
Вспоминаю курьёзный случай с Сашей в седьмом (!) классе.
После начала третьего урока, когда мы, школяры, уже усердно записывали что-то в тетрадки под диктовку учителя, в класс постучался и вошёл Кабанов. Насупился у порога, надув толстые щёки, и тихо вопрошает: «Можно войти?»

Училка задаёт резонный вопрос: «Саша, ты почему опоздал на целых два с половиной урока?..»

В ответ обиженно прозвучала фраза, обязанная стать классической: «Меня бабушка не обула…»

Судите сами, как могли относиться к такому «товарищу» его одноклассники, которые уже вовсю гуляли по вечерам с девчонками.

После восьмого класса Саша Кабанов отбыл получать профобразование в какое-то ПТУ или техникум. А по окончании этого заведения загремел в армию. Именно, загремел, а не пошёл служить. Потому что для таких персонажей армия — всё равно что преисподняя. И надежды на то, что из изнеженного бабушкиного ленивца она выкует мужественного защитника Отечества – никакой. У подобных горемык оттуда только три выхода: или комиссоваться, или застрелиться, или окончательно зачмыриться.

Я несколько лет спустя общался со знакомыми ребятами, которым довелось нести службу вместе с Кабановым.
Гоняли его по-чёрному. Несмотря на комплекцию заставляли носить ремень «по голове». То есть устанавливали длину ремня по окружности головы от подбородка до макушки. Голова у Саши была некрупная, поэтому, когда ремень застёгивался у толстяка на талии, он напоминал перехваченную жгутом подушку. А сам ремень вообще становился невидим, теряясь в складках стянутого жира.
И в таком виде бабушкиному любимцу приходилось изо дня в день, с утра до вечера, выполнять самую грязную работу. А в дополнение терпеть издевательства и побои старослужащих. Рядом с ним, конечно, служили и земляки. Но даже от земляков такое чмо не могло дождаться сочувствия и поддержки. Армейские порядки жестоки, здесь нет места бабушкиным слюням. Впрочем, как и в любом гражданском месте. Что бы там не твердили про «толерантность», а закон джунглей никто не отменял. Потому всегда и везде выживает сильнейший. Особенно это касается представителей сильного пола.

Призвался Саша весной. Попал в мотострелковую часть на Дальнем Востоке. После присяги и недолгого обучения определили его в экипаж БТР пулемётчиком.
Как-то ранней осенью на полевых учениях экипаж Кабана закинули в несусветную глушь Приморья. Там на своём бэтээре-вездеходе они обеспечивали транспортную связь военных связистов. Мотались через лесную чащу между авторадиостанциями, разбросанными по разным точкам.
Однажды, продираясь сквозь болотистую местность, БТР завяз в грязи. Помощь пришлось ждать долго. От вынужденного безделья Сашкины сослуживцы по обыкновению начали над бедолагой измываться. Заставили его встать на карачки и изображать свинью.

— Кабан, ты же кабан! Рой рылом землю, ищи жёлуди!..

А жёлуди искать было не надо. В дубняке, где они застряли, весь верхний слой почвы на метр, а то и больше, состоял из слежавшихся упавших орехов. Безропотный Кабан, под весёлый смех двух солдатиков, ползал по влажной земле на коленках, рыхля её носом и хрюкая.

Веселье продолжалось долго. Уже вечерело, а потерявшие совесть бойцы даже не думали заканчивать сомнительное развлечение.

Но вдруг раздался треск ломающихся кустов и один из развесёлых вояк, как тряпичная кукла, подлетел высоко в воздух.
Второй, быстро оправившись от шока, запрыгнул на ближайший дубок. И вовремя, потому что спустя миг, в полуметре от его поджатых ног, словно ураган или скорый поезд, пронёсся дикий кабан-секач. Разъярённый зверь был огромен.
Перепуганный вусмерть солдатик продолжал карабкаться по дубовому стволу выше. А взбешённый секач, сменив тактику, остервенело стал таранить дерево и драть длинными жёлтыми клыками. От тряски парня на дубке бросало из стороны в сторону. Но в ужас приводило его другое. Не очень толстый ствол уже разлетался на щепки от неистовых ударов кабаньих клыков-бивней. От безысходности обезумевший от страха воин сначала заскулил по-собачьи, а потом завыл в голос.

Вскоре искромсанный дубок начал крениться. Солдат попытался перескочить на соседнее дерево, но куда там. Человек – не бурундук и не белка, эдакие кульбиты ему не под силу. Даже в такой экстремальной ситуации. Несчастный парень грохнулся наземь, прямо под клыки взбешённого лесного чудовища. Через несколько секунд он был разорван в клочья…

Подмога, приехавшая поутру на двух бэтээрах, застала страшную картину. Размётанные по кустам и траве клочья окровавленной хэбухи и человеческой плоти. Изувеченные трупы двух солдат втоптаны в болотную жижу.
Третьего члена экипажа обнаружили мирно похрапывающим в кабине БТРа. Наверное, впервые за четыре месяца службы, молодой боец спокойно выспался. Когда его разбудили, он глупо улыбнулся и захрюкал…

Вскоре Сашу Кабанова комиссовали по причине сумасшествия.

Осмотр места трагедии и окрестностей, а также отрывочные связные показания выжившего солдата позволили восстановить хронологию происшедшего.
Многочисленные поросячьи следы разного размера неподалеку свидетельствовали о том, что тут кормилось стадо диких кабанов. Вожаком стада оказался неимоверных размеров кабан-самец, которого, ко всему прочему, спугнули с лёжки, где он до того спокойно дрых после сытного обеда. Разъярившись на незваных гостей и защищая территорию кормёжки своего стада, животное кинулось в атаку. А с таким противником чревато вступать в схватку даже взрослому медведю, не говоря уже о безоружных солдатиках. Штык-ножи, которые висели у обоих на поясе – не в счёт. Даже если бы они успели их достать, пользы от туповатых клинков супротив такой махины мышц и хрящей – всё равно что против танка.

В целом картина вырисовывалась вполне себе ясная. Непонятным было одно – каким образом уцелел и даже не получил ни одного повреждения (не считая содранных коленок и расцарапанного носа) увалень Кабанов?

На допросах, глупо ухмыляясь, он убеждал майора-замполита, что кабан сознательно его не тронул. Более того, защитил от издевательств обнаглевших сослуживцев. Причём, заверял, что в кабину БТРа залез не сразу, а уже после того, как секач, расправившись с командиром и водителем, удалился восвояси. Списать удачу уцелевшего Кабанова на то, что ослеплённый яростью зверь просто его не заметил, тоже никак не получалось. Парень находился в самой гуще событий, поэтому не заметить его кабан просто не мог.

Да и не такие они плохо видящие кабаны, как принято считать. У меня был однажды случай в этом убедиться.
Как-то раз, осматривая предстоящее место охоты, вышел на край заброшенного колхозного поля. Поле простиралось до самого горизонта. Я стоял на возвышенности пологого склона и мог охватить взглядом всё пространство. Примерно, в километре от себя заметил в траве небольшое стадо кабанчиков. Поднёс к глазам бинокль и увидел, что пара самых крупных животных тоже пристально глядят в мою сторону. Слышать они меня не могли – очень далеко, да и не шумлю я, когда по лесу хожу. Учуять тоже никак – ветер дул от них.
Тут краем глаза замечаю, как от рощи, окружавшей поле, вслед за мной выходит товарищ. Кабанов вдали он ещё не видит, а те (наблюдаю в бинокль) уже в его сторону головы повернули. Я резко вверх поднимаю руку – даю знак напарнику, чтобы остановился, не спугнул стадо. И сразу вижу, как на мой взмах кабаны тут же отреагировали и опять на меня уставились. Так что зрение у них очень даже ничего…

В общем, Саше – Кабану, можно сказать, повезло. Прослужил пять месяцев вместо двух лет, и домой. А самое главное, в смертельной переделке жив остался и даже не пострадал. Хотя тут без мистики точно не обошлось.
Ну, разве что умом тронулся. Да и то – не велика беда. Пирожки и без особого ума трескать можно. А об остальном бабушка позаботится…

31.01.2019