Во саду ли, в огороде…

Свидетелем череды событий, о которых пойдёт речь, был я сам, а часть подробностей записана со слов знакомых.

Для меня всё началось, когда учился классе в шестом. Тогда мы с братом по просьбе матери пошли дежурить в бабушкин сад. Дежурство начиналось в 22.00 и предполагалось заканчиваться в 6.00 утра. Но, конечно, до этого времени никто никогда не задерживался, расходились спать по своим садовым домикам часам к двум ночи, а то и раньше. Дело было в июне-июле, самая страда для садовых воришек. Вот садоводы традиционно своими силами и оберегали выращенную нелёгким трудом клубнику, вишню и корпнеплоды. Дежурных набиралось человек по шесть-семь. В основном, пожилые люди. Поначалу сидели на лавочке у сторожки возле центральных ворот, болтая о том, о сём, а затем двумя группами отправлялись на обход по периметру садового товарищества в разные стороны. Площадь товарищества была небольшая – около 5 Га.

Нам с братаном это дело было не в тягость – какое-никакое, а разнообразие летних каникул. У одного приёмничек на шее, у второго фонарик в руке, бредёшь в темноте – чем не приключение. Да ещё старики чего интересного порасскажут. Не первый раз мы так уже хаживали на садовое дежурство, правда, с кем-то из взрослых родственников, а тут, вишь, самостоятельно. Большие уже!

Посидели, как обычно, до темноты на лавочке и двинулись на обход, разделившись на две группы. В нашей группе были мы с братом и ещё три тётки. Ночь выдалась лунная, участки, которые не сильно заросшие кустами, просматривались хорошо. Идём по дороге, разговариваем.

Я на минутку приотстал по нужде, а тётки и брат вперёд ушли. А место такое глухое – самый конец садов, а один участок впереди вовсе заброшен давно. Стоял весь заросший густой высокой сорной травой и неухоженными кустами малины. Лишь посередине возвышался обветшалый щитовой домик-скворечник. Это садовое товарищество появилось сразу в послевоенные годы, на месте (как рассказывали) колхозного фруктового сада, который тогда был запрет на строительство садовых домиков размером выше одного этажа и периметра более 3 на 4 метра. Вот с той поры такие сараюшки у многих местных садоводов и стояли.

Тётки и брат уже скрылись за поворотом. Спешу догнать и, пробегая мимо этого неприятного места, на ходу вижу в глубине участка застывшую человеческую фигуру. Видно было очень хорошо, Луна светила ярко. Воришка? Я не стал останавливаться. Во-первых, фигура была достаточно внушительная, во-вторых, тётки с братаном были далековато, да и на особую помощь от них надеяться было глупо. Сделав вид, что ничего не заметил, я быстренько догнал «дружинников» и, ничего не сказав, продолжил обход. Что возьмёшь с пацана? Вернулись к сторожке.

Поболтав на лавочке ещё какое-то время, бабки засобирались на второй круг. Но я задержал братана, а старикам сказал, что мы их догоним. Когда дежурные отвалили, всё выложил брату. Идти мне туда уже не хотелось. И мы остались сидеть у сторожки. Надо же и центральные ворота кому-то охранять! А через минут пятнадцать из дальних краёв сада услыхали бабьи крики. Но ничего, сидим-ждём дальнейшего развития событий…

Вскоре возвращаются обе группы, все встревожено переговариваются. Спрашиваем, что случилось (хотя я уже предполагал, в чём причина). Оказывается, точно, проходя мимо того заброшенного крайнего участка, одна из дежурных тёток увидела стоящую на нём женщину в длинном чёрном одеянии. Я сразу удивился про себя, почему женщину? Сам-то я точно видел мужика, но тоже во всём тёмном! Так вот, героическая тётка, в отличие от трусливого меня, сразу подняла крик. А потом при шумовой поддержке своих напарниц даже полезла в траву в сторону фигуры. Но та не сдвинулась с места, а только вытянула в сторону отважной тётки руку. Без мужиков бабы дальше не осмелились продолжать военные действия и по дороге побежали за подмогой навстречу второй группе. Но когда усиленным составом вернулись обратно, там уже никого не было.

Остаток дежурства, естественно, разговоры вертелись только вокруг этой темы. И что это могла быть за женщина? И какая надобность ей торчать на заброшенном участке, где ни ягод, ни морковки? И почему не убежала, когда её заметили? Странно всё это… Но один из дедков припомнил что-то подобное из прошлых лет. Когда-то тоже несколько раз видели одиноко стоящие фигуры и, вроде, как раз на этом участке. А может, не на этом… А может, и не видели… С деда-то какой спрос?
Дежурство закончили около двух ночи и разошлись. Мы с братом пошли досыпать в бабушкин садовый домишко.

Прошло несколько дней, и мать, которая гораздо чаще нас бывала в саду, сообщила новость, что баба, которая дежурила с нами в ту ночь, скоропостижно умерла прямо на своих грядках. Так-то ничего необычного во внезапной кончине в саду не было. В этих старых садах шахтёрского посёлка на окраине города участки обихаживали в подавляющем большинстве старички. И помирало их за лето до десятка. И, в основном, именно на грядках в саду. Но этой женщине не было и шестидесяти лет, да и не жаловалась она особо на здоровье.

Потом мы несколько лет не приезжали на лето к бабушке, и я на садовые дежурства не попадал. И происходили ли какие-то необычные происшествия, связанные со злополучным садом, не знаю. Вернулся снова туда уже после армии, когда бабушкин участок перешёл моей матери по наследству, и работать там пришлось на полном юридическом основании. Ну, и на дежурства ходить тоже. Правда, нечасто. За лето раза два-три. И вот в одно из таких попаданий подобралась довольно большая и развесёлая компания. Половина, как обычно, бабушки-старушки, а четверо – пьяницы лет по тридцать пять, ну, и я с женой. Уже к началу дежурства их покачивало, а в процессе качка усиливалась с каждым получасом. Но ребята были не занудные, весёлые, смешили и нас, и бабок. Правда, к полуночи уже подустали. Поэтому решили заканчивать дежурство, сходить на последнюю проверку и разойтись по домам. Мы с женой и бабки в одну сторону, весёлые пьяницы – в другую.

Когда наша группа стала приближаться к тому заброшенному саду, меня удивило, что волкодав-кавказец на соседнем участке, как обычно, не бился в ограду со свирепым лаем на проходящих мимо, а затаился где-то в своей будке и даже цепью не гремел. Это было совсем на него не похоже. Так он никого не пропускал, выскакивал, как чёрт из табакерки, с громогласным рёвом и раскачивал ударами передних лап хлипкую ограду.
Я даже несколько раз бывало подшучивал над знакомыми, которые не подозревали о существовании этого монстра. Дорога-то проходила впритык к ограде, идёшь так, мирно беседуешь. Разыгрываемого, конечно, ближе к оградке подталкиваешь… Пока не выскочит прямо перед носом это ревущее чудо-юдо! И тебе весело, и человеку адреналинчик!
А тут тишина гробовая. Помер, что ли? Ладно, идем дальше. На зловещем участке тоже всё спокойно, да и не видно ничего – Луны нет. Возвращаемся к сторожке, а там пьяницы галдят меж собой, что-то возбуждённо обсуждая. Что приключилось? Да, говорят, на заросшем участке мужика увидели. Стоит, гад, никого не боится. Орём – хоть бы хны. Лёха тогда ломанулся к нему с дубиной через кусты. Но тот стоит, только руку поднял. А тут туча Луну закрыла, и вообще не зги не видать. Пробовали фонариками осветить, но лучик слабенький, не достал. Лёха не дурак – в темень на рожон не полез, вернулся на дорогу к своим собутыльникам.

Бабки тут же припомнили давние происшествия на злополучном садовом участке, о которых я-то знал, а эти новые ребята были не в курсе. Они недавно здесь появились. Нагнали жути на них немного. Потом отошли шутками-прибаутками и разбрелись по хатам.

Через неделю Лёху парализовало. Выпил какой-то бодяги. Месяца два лежал, потом еле-еле начал с палочкой ходить. Да только недолго. К зиме загнулся окончательно.
К следующему лету эпопея с ночными дежурствами приказала долго жить. А на том заброшенном участке поселилась пара совершенно синих алкашей. Пили беспробудно день и ночь, в огороде ничего не высаживали. Только бурьян – где скосили, где просто вытоптали. Частенько у них в этом сарае собирались такие же забулдыги с округи, квасили, орали и дрались. Другим обитателям садов они особых хлопот не доставляли, так как участок находился на отшибе, а с него они не вылазили.

Милиция, хоть строгие бабульки и вызывали частенько, не наведывалась сюда. Лишь единственный раз, когда там кого-то прибили наглухо. Приехали за трупом, а заодно разворошили осиное всё гнездо, и оказалось, что там ко всему прочему находился транзитный склад ворованного барахла. Самого дешёвого: одежда, безделушки и прочая дребедень. Потом ещё долго по всем садам ветер разносил кофточки и майки. Но самое интересное – на заваленном чердаке развалюхи обнаружился ещё мумифицированный труп подростка. Правда, забулдыги были ни при чём. Труп там пролежал уже много лет и весь иссох. Мой знакомый из ментовки как раз занимался этим делом и так завлекательно описывал находку, что я упросил его показать мне мумию. Трупик уже отправили в городской морг, как неопознанный, посчитав не криминальным, и закрыли дело.

Приехали с корешем-ментом в морг, на улице жара градусов 30. И вонища страшная! Откуда такая вонь? Нас ведут на задворки морга, мумию смотреть. Там на пустыре гора из нескольких десятков сваленных друг на друга человеческих трупов (тем, кто сочтёт это за выдумку, прощаю, вы многого не видели в жизни). Все неопознанные. На самой вершине жуткой горы, и правда, натуральная мумия коричневая лежит в обрывках одежды, в позе эмбриона. На обтянутом кожей черепе застыл такой ужас, что у меня мурашки по спине побежали. Здорово, видать, шуганули парнишку перед смертью. Может, как раз со страху и отдал концы. Сфоткал я эту картину маслом и поехали восвояси.

В освобождённый от алкашей садовый домик заселились приехавшие с севера мамаша с великовозрастным детиной-сынком лет тридцати пяти. Что-то у них там не заладилось с квартирой, деньгами и пропиской, вот и пришлось искать угол по бюджету. Но за дело взялись по-хозяйски: вскопали грядки, посадили редиску, лук и другую зелень. Сынок на служебной «газели» навёз шлакоблоков, дом собрался ставить. Да вот с мамкой недели через две после заселения случилась беда. Как позже сын рассказывал, вышла ночью из домика до ветру и почти сразу громко вскрикнула. Когда тот выбежал следом, нашёл её лежащей у забора с перекошенным лицом, совершенно беспомощную. Вызвал скорую. Медики диагностировали инсульт. Мать всё что-то силилась сказать, но ни говорить, ни писать не могла, только безумным взглядом на всех зыркала. Было большое подозрение, что здоровая (под стать сынуле) баба чего-то или кого-то здорово напугалась, получив инсульт от нешуточного стресса. Но разобрать в её мычании ничего было практически невозможно.

Хоть тяжёлая маманя находилась в стационаре, сын всё же не расстался с задумкой по строительству дома. Начал у забора яму под погреб копать… И наткнулся на огромный железный кладбищенский крест. Старинный крест лежал в верхнем слое земли. Мужик его выкорчевал, прислонил сохнуть к забору и, ничтоже сумнящеся, продолжил разработки. А на глубине на гроб наткнулся. Опять милиция приехала. А за ней краеведы да археологи. Короче, перекопали пол-участка и обнаружили сплошняком везде гробы. Кладбище, однако! Провели честь по чести экспертизу и сообщили, что захоронение относится к концу восемнадцатого – началу девятнадцатого века. Кости, которые вынули, увезли. На этом и остановились, так как ни начала, ни конца старинного кладбища, сказали, не найти. Никаких сведений в архивах и прочих исторических источниках обнаружить тоже не удалось. Пусть уже лежат покойнички, как лежали.

Я вскоре после этого свой сад продал в связи с переездом в другой город. Но через несколько лет на то место приезжали с матерью (очень уж ей хотелось ещё раз взглянуть на свой родовой сад, где столько пота и крови было пролито!). Ну, а на зловещем участке ничего не поменялось. Так же стояло всё заброшенное и заросшее высоченной травой. Домишко вообще успел кто-то спалить. Да и многие другие участки хозяева побросали. Так, кое-где ковырялись в земле старички в позе буквы «Г». Весь окрестный ландшафт можно бы описать двумя словами – убожество и разруха. Оно и понятно, тяжеловато поднимается с колен российская глубинка…